Если еще голова, что проломлена раной враждебной,
Ноет, тогда, растерев, приложи к ней плотные листья
Буквицы черной священной, и сразу ты станешь
дивиться
Свойствам ее до поры, как рубец образуется плотный.
22. Репейник
Здесь саркоколлу 52 еще, что обильно поля покрывает
360 И вырастает открыто под сенью дремучей лесною,
Очень легко различить по ее вереницам красивым.
Кроме того, что она за обилие славится качеств
Пьется растертой, живот избавляя от боли жестокой.
Если же телу нежданно железо враждебное раны
Вдруг причинило, тогда на себе испытать подобает
Помощь ее, приложив растолченную к месту больному
Ветку травы, и тотчас же вернем мы прежнее здравье
Этим искусством, к припарке добавив кусающий уксус.
23. Турецкий чернобыльник (Амброзия) 53
370 Здесь и амброзия близко растет, и названье такое
Дал ей народ. И хотя ее хвалят, — она, иль другая
В книгах старинных не раз называется «самой
целебной» —
Многим неясно. Однако искусство врачей повсеместно
Всюду лелеет ее; если выпьешь, отнимет такое
Крови количество, сколько нам пользы питье
возвращает.
24. Кошачья мята 54
С травами вместе, какие наш маленький сад постоянно
Новым потомством растит, вырастает не менее быстро
Мяты кошачьей побег, что листвою с крапивою схожа
И от верхушки широко струит аромат превосходный.
Прежде она применялась в лечении многих недугов,
380 Но не последнее место и ныне средь трав занимает.
Сок из нее, если смешан он с розовым маслом, дарует
Мазь. Говорят, что раненья с разорванным телом,
а также
Шрамов следы безобразных 55, возникших на месте
раненья,
Сгладить сумеет, вернув чистоту им прежнюю снова,
Волосы вырастить вновь, что на ране открытой и свежей
Были когда–то, но гной с сукровицею их погубили.
25. Редька 56
Здесь же и редька, что корнем могуча, широкою сенью
Листьев своих вознеслась, и растет она с самого края.
Кашель, трясущий нутро, хорошо унимается горьким
390 Съеденным корнем ее, а растертое семя от редьки
Этот же самый недуг исцеляет собою нередко.
26. Роза
Что ж, если в долгом пути я еще не познал утомленья,
Если меня не страшит новый род моей песни
тернистой, —
Должен венчать я теперь драгоценные розы побеги
Желтым металлом Пактола 57 и жемчугом белым арабов.
Так как Германия эта не красится пурпуром Тирским 58
И не кичится багрянкой обширная Галлия рдяной,
Но ежегодно рождает шафранные щедро побеги
Светлопурпурных цветов, превзошедших настолько
любые
400 Прочих растений ростки, что по свойствам и благоуханью
Должен по праву цветок «цветком из цветов» называться.
Масло он нам создает, от него получившее имя;
Людям столь часто оно превосходным служит
лекарством,
Что ни припомнить всего, ни назвать ни один не сумеет.
Славные лилий цветы состязаться с розой готовы;
Дольше ведь их аромат ветерки наполняет собою.
Но если вздумает кто растереть росток белоснежный
С белым отливом плода, — удивится тотчас же, сколь
быстро
Нектара запах сгубил он, разлитого щедро повсюду.
410 Так как нетронутость эта, что доброй поддержана
славой,
В этом сверкает цветке, то, когда его тронуть любая
Грязь не дерзает иль зло, иль любви недостойной
пыланье, —
Благоухает цветок. Если ж, далее, слава допустит
Эту нетронутость смять, то и запах возникнет противный.
Два достославные рода обоих цветов превосходных
Вот уже много веков — наивысшее церкви отличье,
Церкви, что роз благодать заслужила спасителя кровью,
Церкви, что лилии носит в сверкании веры пречистой.
Ты, кто и дева, и мать, ты своим плодовитая сыном,
420 Веры нетронутой ветвь, жених тебе имя невесты
Дал, о невеста, голубка, подруга и дома царица.
Розы в войну обрывай и, ликуя, рви лилии в мире!
Всходит цветок для тебя на стебле скиптроносном Иессы,
Древнего корня творец и единственный восстановитель,
Лилии кто освятил и словами, и жизнью прекрасной;
Гибелью розы окрасив, он членами всюду своими
Мир и войну освятил и, вмещая их доблести, вечно,
Неколебимо и мир, и сраженья триумфами дарит.
27. Посвящение труда о культуре садов
Скромные эти дары своего послушания ныне
430 Раб твой покорный Страбон, о Гримальдус, отец мой
ученый,
Дарит от сердца тебе, легковесную эту поэму,
Чтоб когда сядешь в ограде ты этого скромного сада,
Там средь тенистой айвы, где верхушкой зеленою персик
Делит границей неровной пространство меж светом
и тенью,
