самолетов на аэродромах Сещинского, Брянского, Орловского и Харьковского аэроузлов. На этих аэродромах воздушная разведка обнаружила наибольшее скопление немецких бомбардировщиков. Учитывая итоги майской операции, командующий ВВС КА маршал А. А. Новиков в своих директивах командующим воздушными армиями указал на необходимость выделения значительно больших сил, чем прежде, в эшелон подавления зенитных средств. Истребителям была поставлена задача сковать боем в воздухе истребители противника и заблокировать все передовые немецкие аэродромы.
Особенно сложная обстановка складывалась на западном и брянском направлениях, где действовали 1-я и 15-я воздушные армии. По плану они должны были нанести удар по двум аэродромам в районе Сещи и Брянска и трем аэродромам Орловского аэроузла. Время первого удара устанавливалось в период с 20.30 до 21.00 7 июня. Удары фронтовой авиации предполагалось 'подкрепить' налетами дальних бомбардировщиков, которые действовали по аэродромам противника в течение всей ночи с 7 на 8 июня начиная с 22.00. Соответствующие шифровки штабы армий получили ранним утром 7 июня.
Однако в связи со сложными метеоусловиями в районе целей вылет 7 июня был отменен и перенесен на следующий день. При этом 1-я ВА наносила удары только по аэродрому Сеща, так как Брянск был 'закрыт' по метеоусловиям, а 15-я ВА – по аэродромом Орел-ГВФ и Хомуты.
В результате запланированная последовательность ударов фронтовой авиации и авиации дальнего действия была нарушена.
Как показали дальнейшие события, перенос сроков нанесения ударов крайне неблагоприятно сказался на их результатах. Анализ документов показывает, что для внезапного удара по немецким аэродромам время было упущено, и готовящиеся налеты для противника никакой тайны не составляли.
Дело в том, что в течение 7 июня проводилась активная разведка аэродромов базирования немецкой авиации, а 8 июня пришлось проводить еще и доразведку целей. При этом один разведчик 1-й ВА был сбит, а другой – подбит.
Кроме этого, в ночь с 7 на 8 июня по аэродрому Сеща 'отработала' авиация дальнего действия. По официальным данным от налетов дальних бомбардировщиков противник недосчитался 8 самолетов.
Очевидно, что возросшая активность советской авиации не участках 1-й и 15-й ВА не могла не навести противника на мысль о готовящемся ударе. Об этом свидетельствовали и донесения авиаразведчиков армий, которые докладывали, что противник основательно усилил воздушные патрули и зенитное прикрытие на ближних подступах к аэродромам. По агентурным данным штаба партизанского движения Западного фронта, немцы дополнительно подтянули к наиболее крупным аэродромам радиолокационные станции с целью создания сплошного радиолокационного поля обнаружения самолетов. Были расширены сети постов ВНОС, радиоразведки и радиоперехвата.
Благодаря этим мерам противник получил возможность оперативно отслеживать все действия нашей авиации и в кратчайшие сроки стягивать в район атакованных аэродромов крупные силы истребителей. Чтобы 'продавить' такую мощную противовоздушную оборону, требовалось значительно увеличить ударные силы и истребительное обеспечение.
Однако в предыдущие несколько дней прошли ливневые дожди. Грунтовые площадки, на которых 'сидели' авиаполки воздушных армий, раскисли. С некоторых аэродромов взлетать было просто невозможно. Поэтому ряд истребительных дивизий не могли участвовать в операции всеми своими силами. А это означало, что блокировка большинства аэродромов будет проведена лишь частично, а группы непосредственного сопровождения будут не столь сильны, как этого требовала обстановка.
Тем не менее, несмотря на столь неблагоприятные обстоятельства, командующий 1-й ВА генерал- лейтенант М. М. Громов и командующий 15-й ВА генерал-лейтенант Н. Ф. Науменко принимают решения на нанесение 8 июня ударов по аэродромам противника.
Штаб 15-й ВА запланировал нанести бомбоштурмовой удар в период 20.00-20.05 8 июня по трем аэродромам Орловского аэроузла. Для этого выделялось 42 Ил-2, из них: три группы по 6 Ил-2 от 948-го шап 308-й шад – по аэродрому Хомуты или Орел-Военный (он же Орел-Центральный), 18 Ил-2 в трех группах от 614-го шап 225- й шад – по аэродрому Орел-ГВФ и 6 Ил-2 от 81 0-го шап этой же дивизии – по аэродрому Мезенка.
От командиров штурмовых авиадивизий требовалось в составе каждой шестерки Ил-2 выделить не менее одной пары штурмовиков для подавления зенитного огня в районе цели. Уточнение по целям для атаки предполагалось дать не позже 18.00 8 июня. При облачности с высотой по нижней кромке менее 400 м и видимости до 2 км ведущим групп штурмовиков разрешалось прекратить выполнение боевой задачи и возвратиться на свои аэродромы.
Штурмовиков должны были сопровождать 42 истребителя от 315-й иад – из расчета один истребитель прикрытия на каждый Ил-2.
Истребителям 1-го гиак была поставлена задача в период 19.58-20.10 блокировать аэродромы Орловского аэроузла, чем обеспечить действия штурмовиков в районе целей. Всего выделялось 56 самолетов: 12 Як-1 блокируют аэродром Орел- ГВФ, 8 Як-1 – аэродром Мезенка, 8 Як-7б – аэродром Лежен- ки, 12 Ла-5 – аэродром Орел- Центральный, 8 Ла-5 – аэродром Кулики, и 8 Ла-5 – аэродром Хомуты.
Время вылета всех групп штурмовиков назначалось с таким расчетом, чтобы у цели Ил-2 были через 2-3 минуты, после того как аэродромы будут заблокированы истребителями 1 -го гиак.
Встреча истребителей и штурмовиков планировалась над аэродромами базирования истребителей. О месте и времени встречи, порядке прикрытия и взаимодействия в бою в случае атаки истребителей противника командирам 3-го шак, 225-й шад и 315-й иад предписывалось договориться самим. При этом командир 315- й под п-к В. Я. Литвинов лично отвечал 'за организацию встречи и сопровождение' штурмовиков. Готовность к вылету выделенных для удара авиаполков истребителей и штурмовиков определялась с 18.00.
Ровно в 1 8.00 командующий 1 5-й ВА генерал Н. Ф. Науменко по телефону уточнил поставленную задачу. Ударам подвергались только два аэродрома: Орел-ГВФ и Хомуты. По первому аэродрому должны были 'отработать' две шестерки Ил-2 от 614-го шап (ведущие к-н Смирнов и стажер к-н Ковган), и по второму – также две шестерки Ил-2 от 948-го шап (ведущие командир полка м-р Храбрых и к-н Афанасьев).
Как следует из документов 315-й иад, выделенные для выполнения боевого задания группы истребителей прикрытия уже в 18.30 вырулили на старт, дозаправились и ожидали подхода Ил-2.
Для понимания дальнейших событий необходимо остановиться на серьезных недочетах и ошибках, которые были допущены командованием выделенных для удара соединений и частей.
Вместо того чтобы собрать всех командиров истребительных и штурмовых авиаполков на командном пункте 315-й иад для проработки боевого задания, было решено вызвать их на КП своих соединений. При этом полковник В. Я. Литвинов совместным с командирами 225-й шад полковником А. Ф. Обуховым и 3-го шак генералом М. И. Горлаченко решением переложил на командиров полков согласование всех вопросов взаимодействия истребителей и штурмовиков в полете и в бою. В дальнейшем ни он сам, ни командиры штурмовых авиасоединений не проконтролировали своевременность выполнения подчиненными этого распоряжения.
В свою очередь, штабы соединений настолько подробно спланировали удар, что командирам авиаполков оставалось лишь узаконить назначение ведущих групп и отдать необходимые распоряжения по подготовке самолетов к боевому вылету. В боевых документах штабов дивизий указывались не только цель, время удара, количество и численность групп, но также и боевые порядки на маршруте и при атаке цели, маршрут полета до цели и обратно, высота полета, количество и направление заходов на цель, количество самолетов для подавления зенитного огня и т.д. Всякая инициатива со стороны командиров полков была полностью исключена.
Фактически при таком подходе командиры полков превращались в простые передаточные инстанции команд вышестоящего штаба, практически никак не влиявшие на руководство боевыми действиями. Штабы утрачивали инициативу и чувство ответственности за результаты боевой работы вверенных им полков. В итоге – недостатки при организации боевого вылета и трагические последствия, к которым они
