имеются собственные методы работы, в чем уже посчастливилось убедиться…
– И что же ты думаешь делать? – спросила наконец Джи.
– Я не знаю, – признался Лекс. – Чтобы вернуться в свой мир мне нужно найти устройство возврата. Но…
Он почувствовал в теле дрожь. Не хватало только разреветься от бессилия!
– Я не хочу возвращаться, – с трудом выговорил он. – Я не смогу жить, зная, что там, где жила ты – теперь мертвая черная точка…
– Ты все равно не сможешь ничего сделать, – ласково сказала Джи, и от этого успокаивающего тона ему стало еще более жутко. – Как в одиночку остановить гибель такого множества миров? И знаешь… Вдруг твой таймер ошибается? И конец сущего наступит позже… Или вообще не наступит…
Лекс посмотрел в ее глаза и понял: она совсем не то хотела сказать. «Ты просто болен. Не волнуйся – я тебя успокою, спасу от самого себя». Вот что было в ее глазах.
– Тебе нужны доказательства? – проговорил он.
– Нет-нет! – она покачала головой. – Если я потребую доказательств, то все потеряет смысл…
Он не понял, что она хотела сказать. Скорее почувствовал: если отбросить доверие – все действительно потеряет смысл и полетит к черту…
– Я должен разобраться, – упрямо сказал Лекс. – Понять, что происходит в твоем мире…
Какое-то новое чувство посетило его – будто лавиной обрушилось сверху. Он почувствовал, что задыхается от дикой смеси страха, свинцовой тяжести долга и… счастья.
Прищурился на зависшее меж хрустальных шпилей солнце и произнес:
– Может, я и есть тот самый одиночка, который все изменит? Почему нет? И, в конце-концов, я вовсе не одинок. Ведь у меня есть ты…
7
Двадцать пять земных дней – все, что осталось этому клочку Вселенной. Конечно – если таймер работал верно. Удивительно – но место паники заняла теперь холодная решимость. Долгие часы Лекс сидел неподвижно у прозрачной стены гостевого номера – того, что теперь он делил с Джи. Девушка пропадала в городе: в Мечте у нее свои дела. Здесь у каждого полным-полно дел – ибо в этом мире давно осознали: главное счастье человека – в его незаменимости, необходимости обществу. Звучит, пожалуй, слишком пафосно, но и пафос здесь наделен особым смыслом – если он, конечно, уместен.
Почти целый день – достаточно времени, чтобы как следует подумать. Нужно выделить проклятую грань, перешагнув которую, эта цивилизация рухнет в небытие. Было бы совершенно логично, если бы катастрофу вызвало применение какого-нибудь сверхмощного оружия. Этот вариант напрашивается в первую очередь – хотя бы потому, что Мастера находятся в состоянии войны с Пресекателями.
С другой стороны, главная цель Пресекателей, если верить общепринятой версии – предотвратить «конец сущего», пусть даже это представляется Мастерам мракобесием и бессмысленным фанатизмом. В этой ситуации добрые и умные, стремящиеся к совершенству Мастера выглядят людьми, рубящими сук на котором сидят, а злодеи-Пресекатели – эдакими навязчивыми спасителями.
Получается заколдованный круг.
Единственное, что ясно: здесь, в обществе Мастеров, пришельца извне с его еретической новостью о грядущей катастрофе всерьез не воспримут. Сломать сознание местных лидеров за оставшееся время – утопия. Да и скорей всего, он – странный, подозрительный чужак – просто сгинет в застенках стремящейся к совершенству контрразведки.
Остается крайне неприятный, но, пожалуй, единственный путь.
Отправиться в логово врага.
На Землю. Точнее, Бета-Землю – суть от этого не меняется.
Вряд ли Пресекатели – такие же приятные ребята, как Мастера, но они, по крайней мере, четко представляют себе, за что воюют. И с ними, возможно, удастся найти общий язык…
Лекс досадливо крякнул: ужасно хотелось разыскать устройство возврата и оставленный у мироматов таймер. Но стремление вернуться уступило место желанию разобраться в ситуации. Любопытно: еще совсем недавно, получив в руки вожделенный металлический жезл, он, не задумываясь, вдавил бы кнопку. А сейчас не стал бы этого делать – до самого конца. Это отдавало сумасшествием: но холодное любопытство подталкивало взглянуть на самый настоящий «конец света».
И еще появилась игривая мысль: каким-то образом забрать с собой Джи. Он представил себе глаза Джейн, увидевшей вынырнувшую из небытия собственную «близняшку». Тихо рассмеялся.
Определенно, злоупотребление тоном что-то сотворило с психикой. Страх стал отползать на второй план – даже в нормальном, не форсированном, состоянии. Хотелось верить, что вместе с банальной трусостью не исчезнет инстинкт самосохранения…
Когда Джи вернулась, решение успело созреть окончательно.
Она говорила что-то, смеялась, расставляя на низком столике легкие квадратные тарелочки. По номеру распространялись аппетитные запахи, и Лекс вдруг понял, что чудовищно голоден. Безжалостно эксплуатируемый организм требовал много энергии, и стандартной порции явственно не хватало. Впрочем, Лекс научился преодолевать голод. Механически сметя принесенный подругой ужин, Лекс замер, наблюдая за тем, как она пьет такс – бодрящий напиток, напоминающий кофе.
Заметив взгляд, Джи робко улыбнулась:
– Ты чего?
– Мне надо на Землю, – сказал Лекс.
Джи продолжала пить такс и улыбаться. Наверное, приняла его слова за шутку. Но вскоре улыбка растворилась в опасливом недоумении.
– Ты это серьезно? – спросила Джи.
– Совершенно, – кивнул Лекс. – Просто подскажи мне, как это можно сделать.
– Зачем тебе на… туда? – обреченно спросила Джи. Будто язык не повернулся произнести: «Земля».
Лекс терпеливо объяснил. Он говорил спокойно, тщательно аргументируя свои мысли, стараясь быть как можно убедительнее. Но все равно – Джи смотрела на него, как на безумца.
Чтобы не тратить время на бессмысленные споры, в конце Лекс сказал твердо:
– Я все решил. Если тебе нечего посоветовать, я сам что-нибудь придумаю. В конце концов, теперь я умею пользоваться инфотекой…
– Ты не сможешь никуда улететь. Если попытаешься воспользоваться рейсовым – тебя поймают, – тоскливо сказала Джи. – У тебя ведь нет статусного кода…
Она показала маленькую прозрачную пластинку, положила на стол. Лекс взял ее, повертел в руках. Похоже на кредитную карточку – только внутри медленно двигаются тонкие мутные шестеренки. Надо же – какое-то шифровальное устройство, что-то вроде немецкой «энигмы» в миниатюре…
– Такую штуку можно подделать? – разглядывая пластинку, поинтересовался он.
Джи посмотрела на него с ужасом.
– Прости, – проговорил Лекс. – У вас, наверное, такого не бывает.
– К сожалению, на пути к совершенству случается всякое, – глухо сказала Джи. – Люди есть люди. Только к заблудшим я не имею никакого отношения…
«Заблудший» – местный эвфемизм термина «преступник». Считается, что преступность давно побеждена Мастерами и осталась лишь в Нейтральных мирах, за исключением «отдельных недостатков».
– Впрочем, рейсовики все равно не летают в пространства Протектората. И тем более – на Землю, – добавила Джи.
– Так что же делать? – проговорил Лекс. В голове лихорадочно строились и разваливались планы, включая нападение, захват, тайное проникновение…
– Но кто запретит лететь к Нейтральным? – продолжила Джи. – Там можно найти тех, кто сотрудничает с Пресекателями. Если ты считаешь, что твое решение действительно верное…
– Вот как… – задумчиво сказал Лекс. – Такие посредники мне бы не помешали. Только как туда попасть?
Джи долго смотрела на него. Похоже, в ней боролись противоречивые чувства. Лекс отвернулся, чтобы