не мешать ей.
– Хорошо, – сказала Джи. – Раз уж ты все решил… Тогда пошли просить помощи…
8
Коген смотрел на него, выпучив глаза. Покосился на Джи, словно ища поддержки или пытаясь раскрыть розыгрыш.
– М-да, – невнятно проговорил он. – Если бы я лично не выловил тебя в вакууме, то решил бы, что ты просто псих. А так ты… Все равно псих – только с хорошо проработанным безумием.
Лекс деликатно улыбнулся. Пусть этот парень называет хоть психом, хоть Пресекателем – лишь бы не выставил за порог, а попытался понять и помочь.
Мастер полета обитал в стороне от Мечты – в маленьком, затерянном в лесу поселке, состоящем из нескольких плоских, домиков, живописно вписанных в искусственный рельеф со множеством кустарников и водоемов. Насколько удалось понять, Мастера больше тянулись к городам – туда, где жизнь бурнее и насыщеннее. Даже отдых они не представляли в отрыве от своего дружного общества. Такие, как Коген, очевидно, были исключением, которые, как известно, только подтверждают правило. Поселок был заселен лишь частично, в нем имелись «вакантные» домики, что вызвало невольный вопрос об отношению Мастеров к праву собственности.
Джи не сразу поняла, о чем речь, а когда вникла в суть, пояснила: вопроса, как такового, вообще не существует. Это даже не проблема этики – просто Мастера не считают собственность благом. Скорее, наоборот – это обременение, которое мешает свободе жизни и творчества.
Чем-то это напомнило Лексу утопический коммунизм – некогда популярную на Земле идею. Правда, в технократической цивилизации Мастеров не было понятия всеобщего равенства. Социальный статус определялся степенью приближения личности к совершенству и измерялся в самых банальных, древних, как мир, процентах, что и отражалось в статусных карточках.
Высшей степенью приближения, соответственно, была «сотня». Ею не обладал никто, ибо достижение стопроцентного абсолюта считалось невозможным в принципе. Самые уважаемые в обществе Мастера или «Мастера Мастеров», достигали примерно девяносто восьми процентов. Руководители планетарного уровня находились несколькими процентами ниже. Статус Джи приближался к восьмидесяти процентам, что было весьма неплохо, статус Когена не превышал пятидесяти.
Соответственно, величина статуса определяла конечный набор благ, доступных личности.
Здесь срабатывал любопытный парадокс: чем ближе личность к совершенству, тем ниже ее материальные запросы. Таким образом, самоограничение некоторым образом способствовало повышению личного статуса. Ну а употребление собственных «очков» во благо обществу приветствовалось особо.
В общем, в мире, где практически не было места эгоизму и коррупции, такой подход здорово стимулировал экономику, и доступный каждому минимум был весьма впечатляющ. В частности, апартаменты, занимаемые Когеном, вызвали бы зависть у многих состоятельных землян.
Сам он, похоже, не слишком стремился к вожделенному совершенству. Хотя и у него Лекс заметил некоторую склонность к творчеству: когда Джи привела его сюда, Коген вырезал что-то из кусочка дерева. Осмотревшись, Лекс с удивлением убедился, что в доме полным-полно самодельных, хотя и добротно сделанных вещей: стол, стулья, полки и множество маленьких изящных статуэток, похожих на японские нецке. Наверное, в другое время было бы интересно пообщаться на эту тему.
Но мысленный таймер продолжал неприятно тикать…
– Коген, мы все равно собирались на Элекон, – вмешалась в разговор Джи. – Это же у периметра Нейтральных…
– Я не прошу делать ничего противозаконного, – добавил Лекс. – Просто бросьте меня там, а я уж как- нибудь…
Коген презрительно фыркнул. Потянулся куда-то за спину и извлек плоскую бутыль. Лекс мысленно поздравил себя с серьезным шагом вперед: алкоголь явно помогал мастеру полета в сближении с людьми. Этим обстоятельством следует непременно воспользоваться.
– «Как-нибудь!» – пробурчал Коген. – Ты, парень, наверное, и впрямь вывалился из другой реальности. Ты вообще, представляешь, что творится в этих мирах?
– В Нейтральных? – Лекс пожал плечами. – Ну, наверное, там не хуже, чем у Пресекателей…
– Это как сказать, – усмехнулся мастер полета. – Это тебе не планеты Мастеров. Ни один Нейтральный не похож на другой. Да еще в каждом собственное разделение на города и страны… Знаешь, что это такое?
– Имею представление.
– И в каждой стране, в каждом городе, в каждом квартале – свои законы и правила. Ты пропадешь там, поверь…
– А ты, похоже, знаком с этими планетами не понаслышке, Коген, – заметил Лекс.
Коген фыркнул и отвернулся.
– Он родился и вырос на Боа, – сказала Джи.
– Вот как? – удивился Лекс. – Я думал…
– …что я и сгнить должен был в трущобах? – раздраженно отозвался Коген.
– Да я ничего такого не говорил… – пробормотал Лекс, ища поддержки у Джи.
– Не обижайся, Коген, он просто не знает, – сказала Джи. – Понимаешь, Лекс, никто не мешает любому жителю Нейтральных перебраться в Ассоциацию. И наоборот. Просто не всем нравится наш образ жизни. Он требует определенных усилий…
– Стремление к совершенству – не только привилегия, но и обязанность? – догадался Лекс.
– Именно, – кивнула Джи. – Многое из того, что там в порядке вещей, у нас не приветствуются. Например, безделье, обман, наркотики…
Лекс с сомнением скосился на Когена. Тот оскалился и демонстративно отхлебнул из бутылки.
– Алкоголь можно – хоть с некоторыми ограничениями, – пояснила Джи. – Это право тоже нужно заработать. А потом проходить очищение – процедура на любителя.
– Серьезно тут у вас, – заметил Лекс.
– Вот и представь, – продолжила Джи. – Поменять привычный образ жизни, выдержать испытательный срок, и все для того – чтобы потом всю жизнь страдать? Когда-то у нас был переселенческий бум, но потом сам собой сошел «на нет». Такие, как Коген – редкость. Исключение из правил…
– Я – уникум! – веско сказал Коген и предложил бутылку Лексу.
Тот молча принял сосуд, отхлебнул. Похоже на коньяк. И радует, что его не погонят на это самое «очищение».
– Это правда, – заметила Джи. – Он природный мастер полета, такие редкость.
– Тебе и вправду здесь нравится больше, чем на родине? – прищурившись, спросил Лекс.
– Все не так просто, – лениво сказал Коген. – У меня не было выбора. Если бы я не сбежал сюда – на моей родной планетке меня бы попросту зарезали…
– О, как! – Лекс приподнял брови. – Так у вас все не так идеально, как я представлял…
– У нас вообще не идеально, – с грустью сказала Джи. – Может, тебя вводит в заблуждение Мечта? Но это же наш символ – он должен воплощать в себе стремление к Совершенству. За это каждый день умирают мастера мира и простые добровольцы. Экономика работает на войну – ты просто не успел понять это. Нас спасает лишь то, что мы – Мастера. Мы более эффективное общество, чем миры Пресекателей. Хотя их и больше…
Перед глазами вдруг всплыл сверкающий на солнце айсберг. Похоже, он действительно видит лишь верхушку ледяной горы – образцово-показательную витрину цивилизации Мастеров. Да что там говорить – он вообще ни черта не знает! Тоже еще – спаситель мира…
Они с Когеном успели прилично набраться, обмениваясь порциями шокирующей информации. В этом тихом месте и впрямь столкнулись два трудно сопоставимых мировоззрения. Пожалуй, понимание облегчало «нейтральное» происхождение мастера полета: к идее «конца сущего» он относился вполне равнодушно, в глубине души полагая, что конфликт вызван надуманными проблемами.
– Ладно, – сказал, наконец, Коген. – Ты хороший парень, Лекс, но странный. Вообще-то, тебя бы сдать мастерам здоровья – на проверку…
– Спасибо, – вяло отозвался Лекс. – Уже проверяли.
