…Как из руин, в струях раскаленного воздуха, сметая остатки камня и пыли, величественно всплывает огромный космический корабль. Как он неуверенно поворачивается вокруг центральной оси – и опускается рядом с дымящимися остатками Храма…
Как какой-то незнакомый мальчишка в послушнической хламиде, с глазами полными страха и обожания, освобождает приговоренных от пут и протягивает освобожденному им Спасителю странный предмет с горящими красными цифрами, после чего падает ниц, словно перед живыми богами. И двое, освобожденные, но опустошенные близостью смерти, молча следуют за Лексом, который, пошатываясь, шагает к какому-то старику, припавшему к могучей опоре корабля…
…Как за ними, чудом избежавшими жестокой смерти робко следует группа людей во главе с парнишкой-освободителем. К этой группе подходят новые и новые люди, и когда, плотно закрыв люк и взревев двигателями, корабль отрывается от поверхности – все зачарованно смотрят вверх.
…Как посещает полная иронии и грусти мысль о рождении нового мифа – о пришествии, муках и вознесении Спасителя. Мифа, что когда-то обрастет новыми, самими неправдоподобными легендами, за догмы которого будут сражаться и гореть на кострах храбрецы и фанатики…
Если, конечно, этому «когда-то» суждено наступить.
…Мысль о приближении «часа икс» прояснила сознание и придала сил. Лекс поднялся с койки. Взглянул в зеркало. Даже не удивился, встретив в его глубине морщинистое лицо старика. Лишь усмехнулся с горечью.
Расплата. Обратная сторона сомнительного дара доктора Сапковского. Возможно, все это не более, чем ошибка гения. А может, виновата самонадеянность простого, ничем не выдающегося парня, вообразившего себя суперменом.
Сейчас все это не имеет значения. Продолжительность жизни для него измеряется не годами, и даже не месяцами. На руке тревожно алеют символы таймера, возвращенного юным освободителем. Но и безо всяких приборов остро, даже болезненно ощущается внутренний хронометр, отсчитывающий оставшиеся дни, часы, минуты…
Собрав в кулак остатки решимости, отправился на поиски остальных. Наверное, он один чувствовал себя столь усталым и разбитым. Потому, как все уже собрались на центральном посту.
Первой его увидела Джи. И не смогла сдержать тихого вскрика. Прикрыла рот ладонями, в страхе глядя на Лекса.
– Согласен, я не в лучшей форме, – криво улыбнулся Лекс. – Кто-нибудь нальет мне пятисотлетнего кофе?
– Я должен это сделать, – твердо сказал Конрад.
– Да, да, мессия, не возражайте, – настойчиво говорил Ашоку. – Конрад всего лишь исполнит свой долг…
Лекс покосился на Джи. Сидя на полу, она не сводила с него глаз, лицо ее было мокрым от слез.
Жуткое ощущение. Его разрывали противоречивые чувства – жалости к Джи, чудовищной неловкости перед благородством Конрада и навязчивой мысли о бессмысленности каких бы то ни было усилий. Последнее грозило подчинить себе остатки воли, и потому Лекс решился.
– Хорошо, – сказал он. – Надеюсь, это поможет общему делу. Только прошу тебя, Конрад – оставь и себе хоть что-то.
Конрад хмуро кивнул:
– Мне потребуется время, чтобы поймать волну…
Встав на колени, он закрыл глаза и стал медленно покачиваться взад-вперед…
– На молитву уйдет не менее получаса, мессия, – сказал Ашоку.
– Хорошо… – тихо отозвался Лекс.
Не слишком верилось в задуманное Конрадом – поделиться с ним частью жизненной силы. С точки зрения форса это было ненаучно и не слишком логично: из тех скудных знаний, что усвоены в процессе подготовки в исследовательском центре дока, он знал, что единственным источником запредельных способностей являются собственные скрытые резервы организма. Ни о какой потусторонней «жизненной силе», которую можно переливать друг другу, будто донорскую кровь, исследователи речи не вели.
Однако ученые ничего не знали и втором уровне запредельности, открывающем новые горизонты как физических, так и духовных способностей. Вспоминались странные переживания, обрывки увиденного «там», за «тайной дверью» и все сомнения отходили на второй план…
… – Все это замечательно, – вмешался новый голос, шамкающий и по-стариковски причмокивающий. – Но хотелось бы полюбопытствовать относительно наших дальнейших планов…
Герой дня – воскресший из мертвых навигатор Долин говорил, не отрывая взгляда от мониторов. И едва он заговорил, мэтр Ашоку округлил глаза, почтительно ловя каждое слово.
Еще бы: для бывшего Верховного магистра этот старик был живым богом – одним из титанов, повернувших ход земной истории. Он по-прежнему был Пришедшим Ниоткуда, и его воскрешение стало для Ашоку не меньшим потрясением, чем вознесение Спасителя для любого из той разбежавшейся толпы. И даже его образованность и внутренняя готовность увидеть суть событий вне существующих догм не могла полностью изгнать из его души вжившегося священного трепета.
Навигатор, между тем, продолжал:
– Хочу сразу предупредить: «Ермак», при всей моей любви и уважении к этой машине – рухлядь. Развалина, способная перемещаться лишь в пределах Системы, да и то… Никто не знает, когда даст сбой силовая установка или сдохнут системы управления. Пятьсот лет консервации – это вам не шутка! Я до сих пор удивляюсь, как нам удалось выйти за пределы атмосферы! Спасибо старой доброй мыслетронике – не подкачала…
На большом панорамном экране, огибающем пост по периметру, медленно ползла поверхность голубой планеты. Бета-Земля… Такая знакомая – и такая чужая… Но как же…
Только теперь до Лекса дошло: они все еще на орбите!
Подскочил на ноги – и в глазах потемнело. Навалилась слабость, заболело в груди. Со стоном опустился обратно. К нему подскочила Джи, обняла за плечи – робко, словно он стал каким-то другим человеком. Это не далеко от истины. Да и кому приятно обнимать старика?
– Времени совсем мало… – хрипло сказал Лекс. – Навигатор! Нужно срочно найти мироматов…
– Мироматов? Ах, да, ты что-то рассказывал… Если они в Системе и есть координаты – без проблем! – отозвался Долин.
– Откуда мне знать, где они… – пробормотал Лекс.
– Зачем нам мироматы? – беспокойно спросил Ашоку. – Они и разговаривать с нами не станут! А, скорее всего, просто убьют…
– Возможно, – тоскливо сказал Лекс. – Только оставаться на месте и ждать чего-то – вообще самоубийство…
Мысли беспорядочно метались в мозгу, и было понятно: это тупик. Стоило ли совершать это опасное путешествие? Для чего? Чтобы убедиться в его бессмысленности? Или в бессмысленности бесконечной войны двух мировоззрений?
Не нужны странствия, чтоб понять бесполезность и грязь всякой войны – какие бы прекрасные цели та ни ставила перед собой.
Но любая, даже самая жестокая война когда-нибудь кончается.
Единственное отличие этой войны в том, что ее финал обещает стать самой Пирровой победой из всех, какие возможно представить. И жертвой этого финала станут не только люди – само пространство, само время поплатится за победителей и побежденных…
– Время… – пробормотал Лекс. – Нет его, времени… Надо куда-то двигаться.
– Последний Рубеж… – тихо проговорила Джи.
– Что? – непонимающе отозвался Лекс.
– Правильно, – оживился Ашоку. – Тайный флот на Последнем Рубеже! Там есть корабли, там нам помогут!
– Где это? – спросил Долин.
– Где-то на окраине Солнечной системы, – растерянно проговорил Ашоку. – На то он и тайный, что никто не знает…
