Рано было отдыхать. Выдра получил фору во времени, и использовать ее нужно было с толком. Он перекусил остатками провианта, взял свою верную дубину, выбрался из палатки под проливной дождь и отправился обследовать ближайшие окрестности.
Выдра давно предполагал, что в случае необходимости ему найдут замену. Он не сомневался, что у телекомпании есть запасной подставной человек – может быть, не столь эффектный как Выдра, но куда более лояльный. Был ли он, как и Выдра, отставным элиминатором? Вполне вероятно. С уверенностью можно было сказать одно: этот человек был профессиональным убийцей, искусным в боевых единоборствах – потому что только такой мог выжить в схватке со свистунами и победить их. Да, яхи оказались далеко не теми исчадиями ада, какими представляло их шоу, но обычному человеку нечего было против них соваться.
Стало быть, сегодня все неприятности закончатся. Пусть и с подчищенными мозгами, Томас снова обретет свободу? Это было бы отличным, идеальным вариантом, но Выдра абсолютно не верил в него. Зачем возиться с Выдрой, тратить кучу денег и времени на мнемокоррекцию, если проще его убить? Тем более, что официально он давно уже убит Осой. Выдру убьют – вот как будет. Вопрос только в том, где они это сделают – прямо здесь, в джунглях, или там, в своей штаб-квартире, предварительно увезя отсюда?
На их месте Выдра избрал бы второй вариант, потому что он легче поддавался контролю. В самом деле: убить Выдру в сельве нелегко, пусть даже с этой целью придет целый взвод вооруженных людей. Велика вероятность, что Выдра почувствует опасность и удерет в лес – разыскивай его потом, гоняйся за ним. Вариант второй: все проходит гладко, они со сменщиком четко отрабатывают задание, изображают драку, затем Выдру вежливо, с улыбочками препровождают в вертолет – мол, спасибо за службу, старина Томас, дальше все будет супер-трупер… Вот тут, как только он попадет в руки службы безопасности, его песенка спета. Вряд ли с ним станут церемониться, снова сажать в клетку и давать хоть малый шанс на непредусмотренные действия. Скорее всего, сразу шарахнут из шокера, вкатят какую-нибудь инъекцию для гарантии, обездвиженного привезут в штаб, там окончательно лишат жизни, а тело сожгут.
Вот на какие проблемы нарвался Выдра, отказавшись убивать свистунов. Фактически он подписал себе смертный приговор. Однако он чувствовал не страх, а безмерное облегчение – пусть на несколько часов, но он снова обрел свободу действий. И приговор, подписанный ему, еще нужно было привести в исполнение. Выдра сомневался, что это легко получится у его врагов. Так просто сдаваться он не собирался.
Наконец-то Выдра делал то, что должен был делать. Это радовало душу и давало надежду.
Через час блужданий по лесу он нашел то, что искал – реку.
В сухой сезон, вероятно, она была ненамного шире ручья. Но сейчас, в сезон дождей, речка разлилась и превратилась в бурлящий поток. Шириной в двадцать метров, она несла на своих мутных водах листья и ветки, с шумом ударялась о деревья, захваченные ею в плен, и обтекала их. Она образовывала пороги, сваливаясь с валунов, перехлестывала белопенными волнами коряги и поваленные стволы. Рыбы высоко выскакивали из воды и ловили насекомых, извивались в воздухе длинными плоскими телами и с громким плеском падали обратно. Выдра даже вспомнил, как они называются – араваны, «водяные обезьяны». Весьма вкусное блюдо – только попробуй поймай его голыми руками.
По щиколотку утопая в прибрежной грязи, Выдра добрался до реки, поскользнулся и шлепнулся в воду. Его сразу же потащило течением, он едва успел зацепиться за сук, нависающий над потоком. Поднялся, брезгливо фыркая – тянуло гнилью, плесенью, тухлятиной. Пробрел пять метров, осторожно нащупывая ногами неровное дно, с трудом удерживаясь от того, чтобы не упасть снова. Когда уровень воды дошел Выдре до шеи, он удовлетворенно кивнул – то, что надо.
Стоя в воде, Выдра надеялся, что под ноги не подвернется электрический угорь (разряд в 500 вольт – слишком острые ощущения) или скат с длинным хлестким хвостом, усеянным колючками. Рыбы сновали между ног Выдры, касались кожи слизистыми холодными телами – для них этот поток был привычной средой обитания. Одной рукой Выдра прикрывал гениталии – на всякий случай. Точнее, на случай появления пираний – слухи о их кровожадности преувеличены, но Выдра все-таки собирался еще нарожать детей.
Как ни странно, ни одна камера-стрекоза не последовала за ним. Более того, и на поляне около палатки их осталась всего парочка, остальные улетели. Почему? Клопски, Нортон и компания отпустили Выдру, он больше не интересует их до вечера? Вряд ли. Скорее всего, те, кому Выдра интересен, пеленгуют его при помощи телепередатчика на предплечье. Знают, что никуда он не денется. И в этом они правы – пока Томас несет на себе электронную метку, вычислить его местонахождение легче легкого.
Выдра вылез из воды, встряхнулся как вымокшая до последней шерстинки собака, счистил руками с тела налипший сор. Внимательно осмотрел матовый серый экран на руке. Шпионская штука. «Она кричит и анчанчу слышат ее голос». И еще: «Сам отодрать не пробуй, не получится».
Не стоит и пробовать отдирать – закончится такая затея плохо. Штуковина знакомая – биоимплантат «Crespy-XZ 112». Приборчик далеко не обычный, не бытовой, в магазине такой не купишь. Электронное устройство из арсенала спецслужб, часто применяется при боевых операциях, в том числе и Службой элиминации. Интересно, команда, готовившая Томаса к шоу, в курсе того, что Выдра знает это устройство как свои пять пальцев? Наверняка в курсе. Это даже им на руку – они рассчитывают на то, что бывший агент Уанапаку ни в коем случае не станет отковыривать его самостоятельно, выдирать биооснову, заменившую кожу, приросшую к мясу и подсоединившуюся к нервным окончаниям. Теоретически, выдрать возможно, но дырища в руке останется огромная, и в этом гнилом воздухе, в тухлой влажности, нашпигованной бактериями, паразитами и спорами грибов, гарантировано массивное нагноение, а то и заражение крови. Кому это надо? Не Выдре – всяко.
Выдра направился вниз по течению, прошел около километра и обнаружил широкий, около сотни метров, разлив. Течение здесь ослабевало, река мелела и превращалось в болото, заросшее тростником. На краю болота лежала и мощно, удушливо разлагалась туша какого-то крупного животного. Выдра улыбнулся, покачал головой еще удовлетвореннее, чем прежде, и повернул обратно. Здешние места начали ему нравиться. Жаль, что до сих пор не было возможности исследовать их надлежащим образом.
Он вернулся в палатку, застегнул вход на молнию и извлек пилку, спрятанную в дубине. В углу лежали стебли высохшего тростника – Выдра заготовил их еще вчера, и за ночь они более или менее избавились от лишней влаги. Выдра долго перебирал тростины, пока не нашел подходящую. Обрезал ее пилкой с двух сторон, тонким стеблем прочистил сердцевину и аккуратно просверлил вдоль хода шесть дырок. Потом отщепил от дубины кусочек дерева и выпилил небольшой мундштук – на это ушло около получаса. Вставил мундштук в тростинку, приложил к губам и выдул нехитрую мелодию.
«Помнишь ли дорогу, и цветы на ней,
Как мы целовались с тобой среди полей?»
Флейта-пинкилья, сделанная Выдрой, слегка фальшивила. Слегка, вполне терпимо для дудочки, сделанной в такой сырости и столь неподходящим инструментом. Выдра чуть расширил четыре из шести
