разбит.
– Я побеждён клинком ассасина, таившемся в бархатном рукаве. И это когда я думал, что просчитал партию на достаточно ходов вперёд, чтобы с лёгкостью её выиграть.
– Хороший игрок в регицид думает на пять ходов вперёд, – сказала Сарашина, – но
– Думает всего на один ход вперёд, но этот ход – всегда наилучший [28], – закончил Чжи-Мэн, поглаживая длинные клинья своей белоснежной бороды. – Если ты намерена цитировать мне Жиллимана, то хотя бы дай мне сначала выиграть ради приличия.
– Может и дам в следующий раз, – ответила Сарашина. В апартаменты Хормейстера вошёл ослеплённый сервитор. Одетый в белое и не имеющий собственных мыслей, он был призрачным виде?нием, чьё присутствие воспринималось её разумом как пятно тусклого света. Сервитору удалили часть мозга при помощи мыслеусекателей, оставив лишь самые зачаточные когнитивные функции.
– Знаешь, зачем я настаиваю на том, чтобы мы играли в регицид? – спросил Чжи-Мэн.
– Чтобы повыпендриваться?
– Отчасти, – согласился Чжи-Мэн, – но есть и кое-что ещё. Регицид помогает нам развить терпеливость и дисциплинированность при выборе между вариантами ходов, когда нас одолевает соблазн принять импульсивное решение.
– Всегда наставляешь, так?
– Обучение всегда идёт легче, если человек не знает, что его учат.
– Ты сейчас наставляешь меня?
– Нас обоих, я полагаю, – ответил Чжи-Мэн. Сервитор принёс стальной чайник-термос с настоем трав, и до Сарашиной долетел запах тёплого, подслащённого мёдом напитка.
– Ах ты сладкоежка, – сказала она.
– Сознаю?сь, это моё слабое место, – ответил Чжи-Мэн, жестом отпуская сервитора и наливая тёплую жидкость в две чашечки. Одну он передал Сарашиной, и та осторожно отпила из неё, наслаждаясь сладостью вкуса.
– Это меня умиротворяет, – с улыбкой сообщил Чжи-Мэн. – А в подобные времена нужно хвататься за любой способ отвлечься. Разве ты с этим не согласна?
– Я думала, для этого есть кальяны с квашем.
– Отвлечься можно многими способами, – ответил Чжи-Мэн, снимая свой пояс и позволяя одеждам упасть на пол. Его тело было тощим и жилистым, но Сарашина знала о силе, которой обладали его хилые на вид конечности. Каждый сантиметр его бледной, натянутой, как пергамент, кожи был покрыт татуировками. Он набил их собственноручно при помощи иглы, которая, как говорили, была отломлена от позвоночника окаменелого чудовища, найденного в скальной подложке радиоактивных пустырей Мерики. На холсте его плоти было выткано великое множество изображений-оберегов: люди с ястребиными головами; змеи, пожирающие собственные хвосты; апотропические[29] кресты; глаза, защищающие от сглаза, и горгонейон[30].
Хормейстера слабо волновало, что эти символы шли вразрез с Имперской Истиной: он был старейшим из ныне живущих астропатов Города Прозрения и не имел себе равных по части знания охранных оберегов, защищающих от опасностей Имматериума.
Он прилёг рядом с Сарашиной и очень нежно погладил её по руке. Она улыбнулась и перекатилась на живот, позволяя Чжи-Мэну сделать ей массаж спины и избавить её от напряжения ещё одного тяжёлого дня, заполненного передачами всё более отчаянных сообщений – сначала из транс-залов в Коллектор, а затем дальше, их будущим получателям. Чжи-Мэн обучался у древних мудрецов, которые обитали в этих горах до пришествия Императора с его грандиозным замыслом венчающего планету Дворца, и от его прикосновений по её состарившимся костям разливалось исцеляющее тепло.
– Я позволила бы тебе заниматься этим всю ночь, – промурлыкала она.
– И я бы пошёл тебе навстречу, – ответил он. – Но мы вытянули другой жребий, моя дорогая.
– Какая жалость.
– Расскажи мне о сегодняшних передачах, – попросил он.
– Зачем? Ты уже знаешь, что прошло через башню за этот день.
– Верно, но мне хотелось бы послушать, что ты об этом думаешь, – сказал он, разминая неподатливый комок напряжённых мышц на её пояснице.
– Мы получаем большой поток сообщений с других планет с запросами на армейские флотилии для защиты от сил мятежников.
– Отчего бы не запросить войска из Легионов?
– Думаю, люди боятся, что если уж четыре Легиона смогли пойти на предательство, то и от остальных можно ожидать того же самого.
– Интересно, – произнёс Хормейстер. Его рука разминала комки мышц на её плечах и шее. – Продолжай. Расскажи мне о Легионах. Что за новости приходят на Терру о наших величайших воинах?
– Не более чем фрагментарные, – пришлось признать Сарашиной. – Некоторые Легионы запрашивают оперативные директивы на ежедневной основе, пара-тройка находится вне пределов нашей досягаемости, а остальные, похоже, действуют сами по себе.
– Скажи мне, почему космические десантники, вырабатывающие приказы сами для себя, создают опасный прецедент, – попросил Чжи-Мэн.
– Зачем задавать вопросы, на которые ты уже знаешь ответ?
– Разумеется, чтобы увидеть, знаешь ли его
– Так и быть, пойду тебе навстречу, поскольку благодаря тебе я снова начинаю чувствовать себя по-человечески, – сказала Сарашина. – Если ослабить поводья, то Терре будет сложно снова взнуздать такую мощь, как та, что находится в распоряжении Легионов.
– Почему?
– Считать космодесантников простыми убийцами, выведенными при помощи генетики, означает категорически их недооценивать. Их военачальники обладают великими умениями и огромными амбициями. Если позволить им действовать самостоятельно, то им будет нелегко преклонить колено вновь, независимо от того, кто этого потребует.
– Очень хорошо, – кивнул Хормейстер.
– Но до этого не дойдёт, – сказала Сарашина. – Хоруса Луперкаля сокрушат на Исстване. Даже ему не выстоять против силы семи Легионов.
– Думаю, что ты права, Аник, – согласился Чжи-Мэн. – Семь Легионов – армия невообразимой мощи. Сколько ещё ждать, прежде чем флот лорда Дорна достигнет Исствана V?
– Уже скоро, – сказала Сарашина, зная, что превратности варп-перелётов делают точное предсказание невозможным.
– Тебя что-то беспокоит по поводу предстоящей битвы? Помимо очевидных вещей, я имею ввиду.
– Примарх VIII Легиона, – ответила Сарашина.
– Как я слышал от Гвардии Ворона, он воссоединился со своими воинами.
– Совершенно верно. Но лорд Дорн был непреклонен в том, чтобы мы послали приказ о сборе флотилии для исстванской экспедиции только орденам Повелителей Ночи, базировавшимся в системе Сол, но не Конраду Кёрзу.
– И это вызвало тревогу во Дворце? – задал вопрос Чжи-Мэн, обращаясь больше к себе, чем к Сарашиной. – Что примарх присоединился к своему Легиону?
– Это ещё мягко сказано, – сообщила Сарашина. – Похоже, что никто не знает, где был Кёрз с момента приведения к согласию системы Черот.
– Лорд Дорн в курсе, хотя он не будет про это распространяться, – ответил Чжи-Мэн. – Он приказал мне отправить сообщение лорду Вулкану и лорду Кораксу.
– Что за сообщение?
– Я не знаю, – ответил Чжи-Мэн. – Оно было составлено неизвестным мне способом – на некоей разновидности военного жаргона, известной лишь сынам Императора. Остаётся лишь надеяться, что оно
