Генріетта съ удивленіемъ посмотр?ла на сестру, а сов?тникъ въ сильномъ зам?шательств? н?сколько разъ провелъ рукою по своимъ волосамъ.
На неподвижнымъ лиц? доктора скользнуло горькое и презрительное выраженіе.
– Этого ты, конечно, не сд?лаешь, Флора, – сказалъ онъ строго и холодно. – Я положительно запрещаю всякое постороннее вм?шательство въ мою практику. Кстати, Морицъ, мн? нужно поговорить съ тобою объ одномъ опасно больномъ, – обратился онъ къ сов?тнику. – Не можемъ ли мы на н?сколько минутъ удалиться въ кабинетъ для краткой бес?ды на един??
– Объ опасно-больномъ? – повторилъ сов?тникъ въ раздумь?, нахмуривъ брови. – Ахъ, да, теперь я припоминаю; это тотъ купецъ Ленцъ. Безрасудн?йшій челов?къ, спустившій весь свой капиталъ безумными спекуляціями и желающій теперь поправить свои д?лишки по средствомъ моихъ денегъ! Благодарю покорно!
– Ты все это можешь сказать мн? въ твоей комнат?, – зам?тилъ докторъ. – Только намъ съ тобой этотъ насчастный пов?рилъ свое безвыходное положеніе, даже жена его ничего еще не знаетъ.
– Пойдемъ, пожалуй; посмотрю въ чемъ заключается твое посредничество, только не над?йся, что-бъ я протянулъ ему руку помощи. Откровенно говоря, онъ окончательно провалился и никогда не поднимется на ноги.
Морицъ пожалъ плечами. Сердце его стало нечувствительнымъ, счастіе и деньги испортили этого добраго челов?ка; теперь онъ былъ даже неспособенъ понимать тяжкія заботы и несчастія другихъ.
– Правду сказать, теб? мен?е, ч?мъ кому либо другому не стоило-бы брать его сторону; помнишь, онъ тоже не разъ поднималъ камень, что-бы бросить въ тебя.
– Такъ неужели же я долженъ брать съ него прим?ръ? – сказалъ Брукъ серьезно, переступая порогъ сос?дней комнаты.
Этотъ честный, правдивый челов?къ, казался теперь величественнымъ въ сравненіи съ раскрасн?вшимся капиталистомъ.
Сестры остались одн?. Флора, подойдя къ двери, громко позвала свою горничную, для того, что-бы она убрала подарки сов?тника, а Кети торопливо взяла съ стола свой зонтикъ.
– Ты уходишь, Кети? – спросила Генріетта, сново развалившись въ мягкой качалк?.
– Да, сегодня у тетушки назначенъ рукод?льный часъ; я немного запоздала и должна поторопиться, – спокойно отв?тила Кети, но вдругъ замолкла. Флора такъ сильно бросила картонку съ цв?тами въ ящикъ, который горничная держала передъ нею, что ц?лый дождь б?лыхъ лепестковъ разсыпался по дорогимъ матеріямъ.
– Какъ мн? противны вс? эти комедіи! – вскричала она со злобою. – Эта тетушка, олицетворенная доброд?тель, отказалась сегодня отъ моего приглашенія на чашку кофе, потому что не могла оставить безъ присмотра д?вчонокъ, собирающихся у ней чуть не каждый день. И потому наша Кети тоже сп?шитъ туда, что-бы придать серьезный видъ этой кукольной комедіи.
Замолчавъ на минуту и подождавъ, пока горничная удалилась, Флора быстро схватила Кети за руку, видя, что она собирается уходить.
– Им?й минутку терп?нія! Позволь сказать теб?, что ты своими глупыми поступками и меня заставляешь брать на себя роль, которую я не въ силахъ буду выдержать до сентября м?сяца. Очень понятно, что тетушка потребуетъ отъ нев?сты своего племянника такого-же геройскаго самопожертвованія, какое привыкла вид?ть въ моей образцовой сестриц?.
– В?дь см?шно подумать, что должна держать въ своихъ рукахъ немытые пальцы ребятишекъ и терп?ливо снимать со спицъ одну петлю за другую, пока эти телячьи головы постигнутъ премудрость вязанья! Пожалуй, еще придется умывать ихъ грязныя лица и расчесывать косматыя косы? Н?тъ, благодарю за подобное удовольствіе! А если я на отр?зъ откажусь отъ этого, сплетни доброй тетушки не замедлятъ сд?лать меня въ глазахъ Брука безсердечной, бездушной женщиной, потому что я не питаю любви и сочувствія къ обворожительному д?тскому міру. Поэтому, разъ на всегда запрещаю теб? поддерживать подобнаго рода сношенія съ домомъ моего жениха; – слышишь? Я, какъ нев?ста Брука, им?ю полное право этого отъ тебя требовать.
– Да, но я все таки буду продолжать д?лать то, чего не запрещаетъ мн? моя сов?сть, – возразила Кети совершенно хладнокровно, слегка оттолкнувъ отъ себя руку сестры. – Твое же право, о которомъ ты сейчасъ говорила, никогда не было мною нарушено. Теб? же, по моему, сов?стно-бы было признаться, что ты въ каждомъ поступк? другихъ видишь для себя опасность.
– Опасность! – повторила Флора, всплеснувъ руками. – Н?тъ, дорогая пропов?дница нравственности, вы жестоко ошиблись: я подвергала жестокимъ испытаніямъ любовь Брука, и пришла къ тому заключенію, что ничто въ мір? не можетъ поколебать это прочное, страстное чувство.
– Сомн?ваюсь! – пробормотала Генріетта слабымъ голосомъ, судорожно сжимая руки. – Я постоянно должна припоминать твердость и энергію Брука, что-бы не считать его за челов?ка слабаго и безхарактернаго.
– Д?ло въ томъ, – продолжала Флора, отв?тивъ на слова Генріетты насм?шливымъ пожатіемъ плечъ, – что мн? не хочется, пока я еще нев?ста, вооружать противъ себя эту старуху: я должна сохранить съ нею хорошія отношенія до Сентября м?сяца. Когда же мы пере?демъ въ столицу, то съ первыхъ же дней нашей свадьбы Брукъ уб?дится, что такая жена, какую ему желаетъ тетушка, была бы не только постыднымъ бременемъ, но положительною невозможностью. Тогда онъ узнаетъ мн? ц?ну и посмотритъ, какъ я съум?ю окружить его блескомъ, вполн? соотв?тствующимъ его положенію. Не пренебрегая своими домашними обязанностями онъ всегда найдетъ меня готовую для принятія гостей. Я обо всемъ усп?ла подумать и уже разсчитала, что за вычетомъ суммы, необходимой для моего туалета, я буду въ состояніи держать отличную кухарку, ключницу, няньку и гувернантку, платя имъ содержаніе изъ процентовъ моего собственнаго капитала.
Сказавъ это, она внимательно посмотр?ла на свои блестящіе, розовые ногти и обернулась, бросивъ гордый взглядъ на противъ-стоявшее большое трюмо. Правильное зеркало отражало всю ея величественную фигуру, глядя на которую, трудно было допустить, чтобъ эта важная особа могла въ семейномъ кружк?, качать на кол?няхъ ребенка, просижывать по ц?лымъ часамъ въ д?тской у изголовья больнаго малютки, занимать его сказками и испытывать святое чувство материнской любви.
Н?тъ, она объ этомъ и не думала; другія мысли занимали ее въ ту минуту, когда взглядъ ея, скользнувъ по гладкому стеклу, остановился на молодой д?вушк? въ б?ломъ плать?, за которой, какъ декорація, до самаго полу спускалась бархатная портьера. Отъ этого темнаго грунта энергичное лицо Кети выд?лялось еще рельефн?е и въ эту минуту она могла служить олицетвореніемъ невинности и ц?ломудренной чистоты.
Флора насм?шливо улыбнулась и граціозно покачала головою.
– Да, дитя мое, теб? не всегда придется оставаться такой скромницей и недотрогой, да и хозяйственныя наклонности, развитыя въ теб? твоею заботливою Лукасъ, вовсе не ум?стны для твоего будущаго поприща. Морицъ ни за что не пожелаетъ слушать бренчанье ключами и не позволитъ теб? часами просиживать въ кухн?; въ этомъ будь совершенно ув?рена, если-бъ онъ даже въ минуту н?жности десять разъ об?щалъ теб? устроить птичій дворъ. Такіе новоиспеченные дворяне еще больше гонятся за этикетомъ и требуютъ большей важности отъ своей жены, ч?мъ родовые дворяне.
Кети покрасн?ла и отошла въ сторону.
– Какое мн? д?ло до того, какъ будетъ жить Морицъ? – живо спросила она, съ удивленіемъ посмотр?въ на старшую сестру.
– Не понимаю, Флора, какъ у тебя не хватаетъ такту, что-бы не болтать всего, что у тебя на язык?? – вскричала Генріетта, бросивъ озабоченный взглядъ на лицо Кети. – Разв? Морицъ уполномочилъ тебя на этотъ разговоръ?
– Вотъ глупости! Онъ, во всякомъ случа?, долженъ благодарить меня, что я о
