проявиться въ самыхъ критическихъ моментахъ жизни. А между т?мъ теперь она поминутно утирала платкомъ обильныя слезы и глубоко вздыхала, не зная какъ помочь ужасному несчастію, однимь ударомъ поразившему вс?хъ обитателей виллы. Б?дная страдалица Генріэтта каждый разъ вздыхала съ облегченіемъ, когда черный шлейфъ бабушкинаго платья исчезалъ за дверью ея спальни.
Рано утромъ, на третій день достопамятнаго событія, пожилая дама быстрымъ движеніемъ распахнула дверь рабочаго кабинета Флоры и вошла въ комнату съ газетнымъ листкомъ въ рукахъ. Флора въ это время усердно переписывала ярлыки на своихъ чемоданахъ и увид?въ бабушку, въ изнеможеніи опустившуюся на ближайшее кресло, быстро встала и подошла къ ней.
– Мои четыре тысячи талеровъ! – простонала президентша.
– Подумай, дитя мое; меня самымъ нечестнымъ образомъ обманули и лишили посл?днихъ грошей, оставленныхъ мн? твоимъ д?домъ. Мои четыре тысячи, которыя я берегла пуще своего глаза!
– Н?тъ, бабушка, будь справедлива и скажи: твои четыре тысячи, которыя ты совс?мъ не берегла, а легкомысленно пустила въ спекуляціи, – сказала Флора безжалостнымъ тономъ. – Помнишь, какъ я отговаривала тебя, но надо мной см?ялись, меня порицали за то, что я не пускала въ обороты свои в?рныя государственныя облигаціи. В?рно, частный банкъ, куда ты отдала свои деньги, обанкрутился?
– Да, самымъ низкимъ, безсов?стнымъ образомъ! Вотъ, читай! Мн? не придется получить даже пятидесяти талеровъ! – вскричала президентша, заливаясь слезами. – Зам?ть только, что газета указываетъ на предыдущія сообщенія; сл?довательно, это событіе совершилось уже н?сколько дней тому назадъ, а Морицъ ничего не говорилъ мн? объ этомъ; – это непонятно.
– А ты забыла, что были номера „Биржевой газеты“, не дошедшіе до твоихъ рукъ?
– Такъ ты думаешь, что Морицъ, не желая поражать меня печальнымъ изв?стіемъ въ веселый день твоего д?вичника, съ нам?реніемъ утаилъ отъ меня листокъ? Да, это весьма в?роятно. И если бы онъ не погибъ, то нав?рное постарался бы возвратить мн? мою потерю, такъ какъ самъ уговорилъ меня отдать деньги. Мое положеніе ужасно, но въ случа? надобности я могу показать подъ присягою, что Морицъ взялъ мои деньги, чтобы пустить ихъ въ оборотъ, и тогда мн? могутъ выдать эту сумму изъ оставшагося посл? него насл?дства. Какъ ты думаешь, дорогая Флора?
Красавица съ презр?ніемъ кинула газету на столъ; она не знала, что отв?тить разстроенной старушк?, какъ ловч?е приступить къ д?лу и открыть ей глаза. Никто изъ друзей не р?шался объявить президентш? о банкротств? Морица, и потому ей нужно было сд?лать это самой, чтобы не допустить бабушку осрамить себя въ глазахъ св?та безприм?рною безтактностью.
– Дорогая бабушка, – сказала она, понизивъ голосъ и ласково положивъ руку на плечо пожилой дамы, – первый вопросъ долженъ быть тотъ: какъ велико будетъ оставшееся насл?дство?
– Объ этомъ, дитя мое, нечего говорить; посмотри вокругъ себя, взгляни въ окно, и ты уб?дишься, что четыре тысячи талеровъ безд?лица въ сравненіи съ т?ми капиталами, которые выручатся изъ продажи вс?хъ этихъ влад?ній. Положимъ даже, что движимый капиталъ Морица, заключавшійся въ различныхъ ц?нныхъ бумагахъ, пропалъ безвозвратно; но, в?дь остается еще земля и недвижимое имущество, стоющее огромныхъ денегъ. Я бы благодарила Бога, еслибы могла им?ть какое- нибудь право на это насл?дство.
Сказавъ это, президентша глубоко вздохнула.
Флора пожала плечами.
– Кто знаетъ, согласилась-ли бы ты на это.
– Что съ тобою, Флора? – воскликнула президентша съ жаромъ. – Не смотря на мои л?та и на мою слабость, я готова была бы, Богъ знаетъ куда б?жать, согласилась бы ц?лыя нед?ли терп?ть голодъ и жажду, еслибы черезъ это могла добыть себ? право единственной насл?дницы. Кто могъ думать, что въ моей судьб? будетъ такой ужасный переворотъ! Страшно подумать, что при моемъ высокомъ положеніи я должна позволить изгнать себя изъ дома, который лично мн? обязанъ своимъ блескомъ. И вдругъ ничтожная старуха, простая б?лошвейка займетъ мое м?сто и поселится зд?сь со всею своею челядью!
– Объ этомъ нечего сокрушаться, дорогая бабушка; старая тетка Морица, равно какъ и ты не увидитъ насл?дства своего племянника.
– Значитъ, являются еще новые насл?дники?
– Да – кредиторы.
Президентша судорожно прижала руки къ груди и выкатила глаза.
– Успокойся, прошу тебя, и не д?лай никакихъ сценъ! – прошептала Флора. – Въ людской знаютъ это еще лучше, ч?мъ я, и прислуга торопится какъ можно скор?е покинуть нашъ разоренный домъ. Я обязана открыть теб? настоящее положеніе д?лъ, ты должна узнать истину, чтобы потомъ не сд?латься см?шною.
Она передернула черную креповую вуаль, положивъ ея ровными складками вокругъ исхудалой шеи старой дамы, и, вынувъ изъ своей косы шпильку, ловкимъ движеніемъ приколола с?дой локонъ, распустившійся во время изъявленія горя и отчаянія.
– Никто не долженъ вид?ть тебя, бабушка, пока ты не успокоишься, – продолжала Флора строгимъ голосомъ. – Намъ нужно какъ можно скор?е съ достоинствомъ выйти изъ этого д?ла, – оно слишкомъ грязно; Богъ знаетъ, что еще будутъ говорить о немъ въ город?. Теперь не подлежитъ никакому сомн?нію, что взрывъ ничто иное, какъ мошенническая прод?лка со стороны обанкрутившагося Ремера.
– Негодяй! низкій обманщикъ! – вскричала президентша, вскочивъ со стула.
Сильное нервное потрясеніе какъ будто возвратило силу ея ногамъ, такъ какъ она начала неутомимо б?гать по комнат? и метаться изъ угла въ уголъ.
Флора молча указала бабушк? на выбитое окно, не защищенное ставнею.
– Подумай о томъ, что твой голосъ слышенъ на улиц?! – сказала она сердито. – Разв? ты не видишь, что съ ранняго утра вокругъ нашего дома бродятъ различные коммерсанты; говорятъ, что въ город? волненіе не им?етъ границъ, многихъ разбираетъ страхъ за свои деньги, пущенныя въ спекуляціи. Все, что мы въ посл?дніе м?сяцы забирали въ лавкахъ на хозяйство, еще не оплачено. Ты и не знаешь, что мясникъ им?лъ дерзость явиться сегодня въ нашъ домъ еще съ восходомъ солнца и требовалъ, чтобы тебя разбудили. Ему, по всей в?роятности, хочется попытаться, не отдашь-ли ты ему должные шестьсотъ франковъ, такъ какъ ты управляла хозяйствомъ; эта неслыханная см?лость поражаетъ меня.
– Даже противно подумать, въ какой омутъ вовлекъ насъ этотъ негодяй! – сказала президентша, задыхаясь отъ ярости и гн?ва. – Милосердный Боже! какое ужасное положеніе! Что теперь д?лать!
– Прежде, ч?мъ что нибудь начать, нужно уложить все то, что принадлежитъ лично намъ, и оставить этотъ домъ; иначе мы рискуемъ, что и наше имущество будетъ опечатано, а это намъ не можетъ быть пріятно. Теперь я пойду наверхъ и уложу въ сундуки все свое приданое. – При этихъ словахъ она злобно засм?ялась.
– Зат?мъ я составлю подробную перепись всего, что находится въ дом?, и если ты сама не пожелаешь взять на себя передачу его…
– Ни за что на св?т?.
– Въ такомъ случа? можешь поручить это ключниц?, а мы скажемся больными.
Съ этими словами Флора подошла къ письменному столу и вынула ключъ отъ комнаты, гд? разложено было приданое; въ эту минуту президентша торопливо вышла, вспомнивъ тоже о своихъ пожиткахъ, которые она отъ всей души желала спасти отъ печатей судебнаго сл?дователя.
