древним анахронизмом сделав упор на взрывающихся пулях.
– Отлично! Мне это более привычно. Спасибо! – я зарядил в автомат новенький магазин, с едва слышным сухим щелчком оттянул затвор. – Бойтесь данайцев дары приносящих. Кого мне за это чудо придется убить?
– Никого. Считайте это подарком. Помните монумент Земли на станции ”Квантория”?
– Конечно. Трудно вообразить себе нечто более нелепое и несуразное как статуя человека сделанная при его жизни на инопланетной станции в миллионе, световых лет от Земли.
– Это совсем не так! – горячо возразила Настя. – Мы все гордимся вами… Дима. Я горжусь.
Девушка густо покраснела от своей смелости. Ловко подхватив свой шлем, быстро перешла в грузовой шлюз, где уже собрались все члены десантной группы.
Поспешно захлопнув лицевое стекло шлема, я поспешил присоединиться к остальным, размышляя, что именно имела в виду Настя. Если бы она или любой другой человек оказался на моем месте в той сложившейся ситуации, у него был бы небогатый выбор – победить или дать себя сожрать. В моем понимании геройство было совсем в другом. В спасении товарища попавшего в беду, самопожертвовании, храбрость и отвага в бою и все такое. Лично я не обладал ни одним из перечисленных выше добродетелей и никоим образом не мог претендовать на героя. Я всеми силами отчаянно спасал свою жизнь, а меня за это осыпали почестями. Парадокс.
– Одна минута до старта! – ожила внутри шлема радиостанция голосом Краснова. – Начало декомпрессии через три… два… один… есть. После зеленого света прыжок. Всем желаю удачи.
Привычно вытолкнутый в космос остатками атмосферного давления, я ничуть не растерялся и не запаниковал, как это произошло в первый раз. Отведя руки назад ласточкой, быстро оглянулся, что бы убедиться, что остальные последовали за мной. Позади за спиной стал быстро удаляться ярко подсвеченный прожекторами корпус корабля, из чьего чрева продолжали сыпаться десятки рейнджеров. Всего нас будет участвовать в операции около сотни человек и чтобы такую массу людей, потом благополучно поднять обратно на борт, придется прибегнуть к кольцевой телепортации. Делалось это так. Вездеходы имели на борту детали компактного телепорта, из которого в любом месте планеты мы могли соорудить отправочный терминал, ведущий прямиком на корабль. Когда все спасенные окажутся у нас, группа военных инженеров активирует портал, и благодаря этому мы покинем планету в самые сжатые сроки.
Раскрыв парашюты на высоте пяти километров, мы сменили вектор спуска и стали править к зоне высадки, где нас дожидались вездеходы со снаряжением.
Благополучно приземлившись в мягкую марсианскую пыль, я немного поспешно ударил по кнопке на груди, ожидая пока парашют, втянется обратно в жесткий ранец на спине, после чего снял автомат с предохранителя и одним из первых добежал до неподвижных вездеходов. Через минуту ко мне присоединилась Настя, а еще через пять вся зона высадки кипела от лихорадочной деятельности. Забравшись вслед за девушкой внутрь ”Малыша” я почти привычно занял место рядом с водителем, в роли которого выступил щуплого телосложения темноволосый азиат. Уверенно переключая трансмиссию, он весьма ловко спустил машину с десантной платформы.
– Атлас, на связи десантная группа. Мы на месте, – сказала Настя в эфир и обнадеживающе подмигнула мне. – Не хмурьтесь Дмитрий, мы уложились на четыре минуты раньше срока.
– Мы сделали всего пол дела. Игра еще не окончилась, Настя.
Подпрыгивая на ухабах, в фонтанах красноватой пыли, загруженная под завязку колонна похожих на БТР восьмиколесных вездеходов быстро продвигалась на север по относительно ровной равнине, из которой кое-где торчали острые, словно зубы дракона скалы. Легко преодолевая невысокие холмы и песчаные дюны, мы уже через пол часа въехали в плотное облако пыли, висящее над местом крушения, где видимость стала почти нулевой, но машины, ведомые с орбиты дистанционно, объехали огромную воронку на безопасном расстоянии и понеслись дальше, маневрируя меж кусками оплавленной обшивки корабля каффов. Это был самый странный металл, который мне доводилось видеть. При приближении он становился прозрачным, как стекло, а стоило колесам его коснуться, как менял форму и растекался словно ртуть. Среди дымящихся гор обломков мы не обнаружили ни единого тела, поэтому, потратив еще несколько минут на документирование с помощью новенькой цифровой камеры, поспешили к месту падения спасательного модуля. Найти его оказалось просто, учитывая тот факт, что при падении он зарылся носом глубоко в почву, и его задняя часть возвышалась высоко над землей.
Инженеры принялись с помощью лазерных буров проделывать в металле отверстия для создания спасательного технологического окна. Занявшие круговую оборону десантники, докладывали о подозрительных объектах в нижних слоях атмосферы. Среди звезд сверкали ослепительные вспышки боя, но мы, словно одержимые сверлили тугоплавкий плохо поддающийся лазерному резаку металл. С глухим рокотом обугленная часть выпиленного сегмента брони еще катилась по песку, а несколько десятков штурмовиков уже взбирались внутрь образовавшегося отверстия и включали фонарики на своих шлемах. Освещая перед собой узкий лаз, рейнджеры-скауты углубились в темноту коридора лишенного всякого освещения.
– Внутри чисто, – доложил через минуту командир группы. – Продвигаемся к центру капсулы.
– Постарайтесь никого не убить. Нам они нужны живыми, – лишний раз напомнил я.
– Все кругом оплавлено,… вероятно, внутри бушевал сильный пожар.
Через томительные мгновения ожидания, командир группы снова вышел на связь:
– Все пассажиры в гибернационных капсулах мертвы. Наверное, при ударе модуля произошла частичная разгерметизация и смерть от декомпрессии. Часть капсул пробиты осколками…
– Вот черт! Все напрасно! – в душе воскликнула Настя, хлопнув кулаком по переборке.
– Подождите,… один из галактов все еще жив! – радостно воскликнул десантник.
– Берите с собой языка, и живо наружу! – рявкнул я, ощущая растущий азарт. – В каком состоянии клиент? Дотянет до корабельного госпиталя?
– С виду его скафандр не пострадал и еще защищает от внешней среды. Жить будет.
Пока рейнджеры с величайшей нежностью передавали друг другу сквозь отверстие в корпусе неподвижное тело, затянутое в матово черный обтягивающий скафандр, я поспешно настроился на чистоту Альянса, первым делом услышав ругань линейных переговоров. Из них стало ясно, чем вызван переполох в эфире. Кто-то настойчиво пытался пробиться сквозь заслон союзных кораблей и довершить начатое, но им это, судя по всему пока не удавалось. Следовало поторапливаться, пока сюда не грохнулась вторая бомба. Открыв десантный отсек ”Малыша”, я помог уложить между стальных лавок тело почти человеческой формы, если не брать в расчет ноги, у которых колени были вывернуты немного назад под неестественным углом и слишком широкие бедра, резко контрастирующие с невероятно тонкой талией и узкими плечами.
Военные инженеры на мой взгляд уложились в самые короткие сроки и соорудили отправочный узел за тридцать две минуты, побив свой собственный рекорд почти на пятнадцать минут. Наблюдая, как в наступившей тьме марсианской ночи все ближе к поверхности планеты распускаются разноцветные огни аннигиляции, мы решили первыми отправить по трасферному лучу лейтенанта Орлову с захваченным пленником и три десятка рейнджеров, но на мое удивление девушка категорически отказалась, уступив свое место одному из своих людей.
– На войне глупо смотреть кто мужчина, а кто женщина, – прокомментировала она свое решение. – Уйду с последней партией, когда буду уверена, что все переправятся на борт.
– Похвальная инициатива, хоть и глупая, – пробормотал я себе под нос, но не удержавшись, окинул девушку восхищенным и одобрительным взглядом. Она мне все больше нравилась.
Когда первая партия людей растворились в радужном сиянии, а вторая партия заняли их место внутри телепорта, я попробовал уговорить Настю отправиться вместе с ними.
– В любой момент нас накроют, что и пискнуть не успеешь. Что движет твоим решением? Попытка произвести на своих людей впечатление или неуместное тщеславие?
Настя сердито посмотрела мне в глаза и не выдержав, отвернулась:
– Вы сами должны знать ответ на этот вопрос. Ведь вы отправились на базу ”Рассвет” вместе с остальными добровольцами по собственному желанию. Вы могли никуда не идти…
– Ты снова ошибаешься. Все было совсем не так! – воскликнул я, с беспокойством наблюдая за
