— Это не твоя вина, — говорит Поппета. — Я сама должна была лучше понимать, на что иду, последнее время, все, что я могла прочесть по звездам, не имело никакого смысла, а приносило только головную боль. Возможно, мне пока стоит перестать на время этим заниматься.
— Тебе нужно слегка взбодриться, — говорит Виджет, когда они возвращаются в гомон цирка. — Облаковый лабиринт?
Поппета кивает, и плечи её слегка расслабляются.
— А что такое Облаковый лабиринт? — спрашивает Бэйли.
— Как? Ты еще не обнаружил здесь самый лучший шатер? — спрашивает Виджет, будто не веря своим ушам, качая головой. — Тебе придется прийти еще раз, не можем же мы везде побывать за одну ночь. Может именно поэтому у Петы разболелась голова, она увидела, как мы таскаем тебя из шатра в шатер, чтобы показать тебе, чего ты упустил.
— Видж может видеть прошлое, — неожиданно говорит Поппета, прерывая разговор. — Это одна из причин, почему его истории всегда так хороши.
— С прошлым проще всего, — говорит Виджет. — Оно уже произошло.
— По звездам? — спрашивает Бэйли.
— Нет, — отвечает Виджет. — По людям. Прошлое остается на тебе, словно сахарная пудра на твоих пальцах. Некоторым людям удается избавиться от неё, но её частички всё еще с ними, события и вещи, толкнувшие тебя туда, где ты сейчас. Я могу…ну, прочесть, это не совсем верное слово, но оно и не подходит под описание того, как Поппета общается со звездами.
— Итак, ты можешь глянув на меня, увидеть моё прошлое? — спрашивает Бэйли.
— Мог бы, — отвечает Виджет. — Я стараюсь не делать этого без разрешения, если конечно, ничего такого само так и не лезет на глаза. Не возражаешь?
Бэйли качает головой.
— Вовсе нет.
Виджет какое-то мгновение смотрит на него во все глаза, но не слишком долго, чтобы Бэйли стало неуютно под тяжестью его взгляда, разве что чуть-чуть.
— Дерево, — говорит Виджет. — Это огромный старый дуб, для тебя больше дом, чем тот, где ты живешь, но всё же больше всего дома ты чувствуешь себя здесь. — Он жестом обвел шатры и огоньки. — Чувствуешь себя одиноким, даже, когда ты среди людей. Яблоки. И твоя сестра кажется настоящим сокровищем, — саркастически добавляет он.
— Очень похоже на правду, — говорит, смеясь, Бэйли.
— Что за яблоки? — спрашивает Поппета.
— Моя семья владеет фермой с садом, — объясняет Бэйли.
— О, звучит замечательно, — говорит Поппета.
Бэйли никогда не считал ряды коротеньких, искривленных деревьев замечательными.
— Вот мы и на месте, — говорит Виджет, когда подходит их черед.
Несмотря на свой ограниченный опыт общения с цирком, Бэйли поразило, что он никогда не видел этот шатер прежде. Он был высоким, почти таким же высоким как шатер с акробатами, но более узкий. Он остановился прочесть вывеску над входом.
Стены внутри шатра оказались темными, за то в самом его центре возвышалась необъятная, флуоресцирующая белым, махина. Бэйли не мог придумать, как это можно еще назвать. Громадина занимает почти полностью весь шатер, оставляя место только разве что для извилистой дорожки, которая начинается у самого входа и вьется петлями вокруг неё. Пол за пределами дорожки, покрыт белыми шариками, тысячами, напоминающих мыльные пузыри.
Возвышенность сама по себе состоит из серии платформ, необычных прозрачных фигур, очень напоминающих облака, которые словно падают вниз. Они были многослойными как торт. Из того, что Бэйли удается разглядеть, пространство между слоями варьируется от достаточного места, где можно идти выпрямившись во весь рост, до едва хватающего, чтобы можно было проползти. Тут и там эти самые облака почти уплывают от центральной возвышенности, дрейфуя в пространство.
И повсюду люди и все взбираются наверх. Свисающие с краев платформ, идущие по дорожкам, взбирающиеся выше и спускающиеся вниз. Одни платформы казалось ходили ходуном под человеческим весом, другие же казались устойчивыми и надежными. В целом же вся конструкция постоянно находилась в движении, легкое движение, словно дыхание.
— Почему это назвали лабиринтом? — спрашивает Бэйли.
— Увидишь, — отвечает Виджет.
Они идут по дорожке, которая мягко покачивается, словно пристань на воде. Бэйли изо всех сил старается удержать равновесие, пока смотрит наверх.
Некоторые платформы подвешены сверху за канаты или цепи. Но более низких уровнях имеются большие столбы, проходящие через несколько платформ, однако Бэйли не может понять, тянуться ли те до самого верха. В некоторых местах растянуты сетки, в других свисают веревки, словно их оборвали.
Они останавливаются на противоположной стороне, где достаточно близко покачивается дорожка, чтобы они могли перепрыгнуть на одну из нижних платформ.
Бэйли подбирает один из белых шариков. Он легче, чем кажется и мягкий как котенок. По всему шатру люди бросаются ими друг в друга, словно снежками, хотя вместо того, чтобы развалиться при попадании в цель, шарики мягко отскакивают и падают вниз. Бэйли выбрасывает свой «снежок» обратно и следует за Поппетой с Виджетом.
Как только они делают несколько шагов в структуру, Бэйли понимает, почему её назвали лабиринтом. Он ожидал стены, повороты, тупики, но это совсем другое. Платформы висят на всевозможных высотах: одни не выше его колен или его талии, другие тянуться высоко над головой, между которыми, то тут, то там, зияет пространство. Это лабиринт, который идет вверх и вниз, а также разбегается в разные стороны.
— До скорого, — говорит Виджет, перепрыгивая на соседнюю платформу и взбираясь еще выше на одну.
— Виджет, всегда идет прямиком к самой вершине, — говорит Поппета. — Он знает все самые быстрые способы добраться туда.
Бэйли с Поппетой следуют куда более неторопливым маршрутом, в случайном порядке выбирая платформы, на которые они забираются, медленно переползая чуть выше белой сетки и осторожно маневрируя по узким проходам. Бэйли не может сказать, с какого боку лабиринта они оказываются, или как высоко взобрались, но он рад, что Поппете, судя по всему, стало лучше, после Звездочета, когда она смеется, помогая ему на более сложных участках.
— А каким образом мы спустимся обратно? — в конце концов, спрашивает Бэйли, гадая, как же им удастся найти дорогу назад.
— Самый простой способ — это спрыгнуть, — отвечает Поппета.
Она тянет его за скрытый поворот, показывая край платформы. Они гораздо выше, чем Бэйли предполагал, хотя они так и не добрались до вершины.
— Всё хорошо, — говорит Поппета. — Это безопасно.
— Это невозможно, — говорит Бэйли, глядя на уступ.
— Нет ничего невозможного, — отвечает Поппета.
Она улыбается ему и прыгает, её рыжие волосы закручиваются в вихре, пока она падает.
Она исчезает в море белых шариков, полностью утопая в них, прежде чем вынырнуть обратно, а
