шампанского.
— Я встречался с ней. Не могу сказать, что знаю ее достаточно хорошо.
— Вы прекрасно знали, кто она такая еще до того, как все началось и не подумали о том, чтобы рассказать мне?
— Не думал, что в этом была необходимость.
Множество гостей забредает в холл из обеденного зала, вызывая очередной водопад из лепестков роз. Марко идет следом за мужчиной в сером костюме через библиотеку, в которой раздвижные стеклянные витражи пропускают их в пустую игровую комнату, где они и продолжают разговор.
— За тринадцать лет Вы едва перемолвились со мной хоть словом, а сейчас желаете поговорить? — спрашивает Марко.
— Я ничего не хотел сказать тебе определенного. Я просто хотел прервать твою… беседу с мисс Боуэн.
— Она знает, как Вас зовут.
— У нее, безусловно, отличная память. О чем ты хотел поговорить?
— Я хотел бы знать, как я справляюсь?
— Твой прогресс очевиден, — говорит его наставник. — У тебя здесь есть постоянная работа и подходящее положение, чтобы работать.
— И все же я не могу быть самим собой. Вы учите меня всем этим вещам, посылаете меня сюда быть тем, кем я не являюсь, в то время как она — центр этой сцены и делает то, что должна.
— Но никто в той комнате в это не верит. Они думают, она дурачит их. Они не видят того, что в ней есть нечто большее, чем они могут видеть, так же как и в тебе, только она больше на виду. Я говорю не о том, что у нее есть своя аудитория. Я лишь констатирую факт. Ты можешь делать тоже самое, что и она, но не выпячивая это в качестве искрометного зрелища и обмана. Ты можешь сохранять относительную анонимность, но твои достижения равны ее. Я советую тебе держаться от нее подальше и делать свою работу.
— Я влюблен в нее.
Никогда раньше Марко, несмотря на то, что он сказал или сделал, не вызывал какой-либо заметной ответной реакции у мужчины в сером костюме, даже, когда он случайно поджег стол во время занятий, но то, что сейчас отобразилось на лице мужчины было, безусловно, сожалением.
— Мне прискорбно это слышать, — говорит он. — Это сделает соперничество с ней очень сложным для тебя.
— Мы играем в это уже более десяти лет, когда же это закончится?
— Это закончится, когда определится победитель.
— Как много времени этой еще займет? — спрашивает Марко.
— Трудно сказать. Предыдущее противостояние длилось тридцать семь лет.
— Мы не сможем поддерживать цирк в рабочем состоянии тридцать семь лет.
— Тогда у тебя совсем мало времени. Ты был прекрасным студентом, сейчас ты отличный соперник.
— С чего Вы это взяли? — спрашивает Марко, повышая голос. — Вы даже не сочли нужным поговорить со мной в течение многих лет. Я ничего не делал для Вас. Все, что я сделал, каждое изменение в цирке, каждый немыслимый трюк и восхитительное зрелище, все это я делал для нее.
— Твои мотивы не влияют на игру.
— Мне надоела эта ваша игра, — говорит Марко. — Я выхожу из нее.
— Ты не можешь уйти, — отвечает наставник. — Ты связан со всем этим. И с ней. Противостояние будет продолжаться. Один из вас проиграет. У тебя нет выбора.
Марко берет шар с бильярдного стола и бросает его в мужчину в сером. Тот легко уходит с линии удара, и шар попадает в озаренный закатом витраж.
Не говоря ни слова, Марко поворачивается к наставнику спиной. Он выходит в дверь в задней части комнаты, даже не замечая Исобель, когда проходит мимо нее, стоящей достаточно близко, чтобы услышать весь разговор.
Он идет в бальный зал, пробираясь к центру танцпола. Берет Селию за руку, отворачивая от герр Тиссена. Марко тянет ее в свои изумрудные объятия, они настолько близко друг к другу, что сложно сказать, где заканчивается его костюм и начинается ее платье. Когда он держит ее в своих объятиях, весь мир для Селии исчезает.
Но прежде, чем она успевает выказать свое удивление, его губы накрывают ее и она проваливается в немое блаженство. Марко целует ее, словно никого, кроме их двоих, на свете больше нет. Воздух возле них превращается в сильный ветер, распахивающий стеклянные двери в сад с клубком развевающихся занавесок. Каждый взгляд в переполненной бальной зале устремлен в их сторону.
Потом он отпускает ее и уходит.
К тому времени как Марко уходит из комнаты, почти все уже забыли об этом инциденте. Он сменяется кратким замешательством, которое списывают на жару или количество шампанского.
Герр Тиссен не может вспомнить, когда Селия неожиданно перестала танцевать или же когда ее платье стало темно-зеленым.
— Что-то случилось? — спрашивает он, когда понимает, что она дрожит.
Мистер А.Х. ураганом пролетает через переднюю, где каким-то чудесным образом не налетает на Поппету и Виджета, которые расположились на полу, где дрессируют Бутса и Паво как делать сальто на задних лапах.
Виджет передает Бутса (или Паво) Поппете и идет за мужчиной в сером костюме. Он наблюдает, как тот пересекает фойе, забирает у дворецкого свою серую шляпу и серебряную трость, а потом выходит в парадную дверь. После его ухода Виджет прижимается носом к ближайшему окну, наблюдая как он проходит под светом уличных фонарей, прежде чем раствориться в темноте.
Поппета догоняет его, котята счастливо мурлычут, взгромоздившись у нее на плечах. Чандреш подбирается к ней поближе, пробираясь сквозь толпу.
— Что такое? — спрашивает Поппета. — Что случилось?
Виджет отрывается от бокала.
— У этого человека нет тени, — говорит он, в то время как Чандреш наклоняется через близнецов, чтобы посмотреть на пустынную улицу.
— Что ты сказал? — спрашивает Чандреш, но Поппета с Виджетом и рыжими котятами уже сбежали вниз, затерявшись в пестрой толпе.
Сказки на ночь
Бэйли проводит большую часть начала вечера с Поппетой и Виджетом, исследуя Лабиринт. Головокружительная цепочка комнат с вкраплением коридоров, усеянных не сочетающимися дверьми. Одни комнаты вращаются, а другие устланы светящимися шахматными досками. Один коридор заполнен доверху чемоданами, в другом идет снег.
— Как такое возможно? — спрашивает Бэйли, глядя как снежинки тают, ложась на его пальто.
В ответ Поппета бросает в него снежком, а Виджет только смеется.
Пока они проходят через Лабиринт, Виджет рассказывает историю о Минотавре в таких подробностях, что Бэйли ожидает увидеть монстра чуть ли ни на каждом шагу.
Они добираются до комнаты, похожей на большую металлическую клетку, через решетку которой была видна только тьма. Дверь в полу, через которую они и проникли в комнату, тут же падает и захлопываться так, что открыть ее вновь невозможно. И, по-видимому, другого выхода отсюда нет.
Виджет прекращает свое повествование, поскольку они начинают исследовать каждый серебреный прут в решетке, всё никак не находя скрытые отверстия или ловко замаскированные петли. Поппета
