дрожью. По радио сообщили, на севере дожди закончились и ударили первые морозы. А здесь, в Сибири, уже давно свирепствовала метель. Тот же диктор, вещая о погоде, пожаловался на двухнедельную норму осадков. Как тут не радоваться теплу и уюту салона автомобиля, с сочувствием глядеть на редких прохожих, бредущих на ощупь сквозь пургу, и не торопясь двигаться вдоль тусклых витрин и мутных окон, теряющихся во мгле. Хищная песня ветра перекрывала урчание двигателя.
Но Ала беспокоила не погода, а два вопроса, которые он постоянно задавал самому себе: «Во- первых, почему я сразу вышел на это казино и обнаружил загадочного Карла Антоновича? Что-то уж очень быстро и легко… Словно случай играет со мной краплеными картами. Ведь ни генерал, ни Федор ни словом не обмолвились о каких-либо персоналиях. Мол, где-то, что-то и так далее… А я, выходит, вон какой везунчик и прозорливец: раз — и готово! Ой, сомневаюсь в этом «раз — и готово». Не бывает так! Не бывает! А во-вторых, почему по словам Артемьева за занавесом в игровом зале ничего нет? Как же так?! Я сам видел, как этот хлыщ возник на людях под одобрительный гул собравшихся! И возник он не откуда- нибудь, а именно из-за малиновых штор. Я еще нос туда пытался сунуть, да охранники меня завернули. И на чертежах там, за стеной, лабиринты. Что за чертовщина?»
Внезапно у Ала за спиной раздалось недоброе урчанье. Скорее, злобное бормотание… Уж что-что, а язык Малыша Ал понимал как никто другой. В зеркале он встретился с хмурым звериным взглядом: «Ал, куда тебя несет?» — как бы спрашивал волк, — «Разве ты не чуешь беды?»
Ал внимательно посмотрел на улицу и ахнул. Господи, в своих глубоких и мудрых раздумьях он не заметил, как выехал к тому самому казино. Давеча он ведь приезжал сюда один, без зверя! Но как дружок занервничал! Интересно…
И вот здесь Ал начал творить глупости.
Наверное, на него подействовало поведение Малыша, который мгновенно оказался на переднем сидении, поближе к Алу. Нет, он не трусил. Уж что-что, а подобных слабостей за ним не водилось. Если он и боялся, то только за своего напарника. Он вертел головой, сердито рычал, шерсть на загривке вставала дыбом. Короче, старый солдат рвался в бой. Понимал вояка зачем его увезли за тридевять земель от семьи, детей и родины. Что, пора пришла?!
Ох, и жалел впоследствии Ал, что поддался звериному настроению…
Они миновали чертово казино, автостоянку и поехали вдоль бетонного забора, за которым высились мрачные руины бывшей монастырской трапезной. У пятиэтажного дома забор поворачивал вправо, образуя небольшой переулок, заносимый снегом. Подъезды дома выходили на другую сторону. А здесь гигантские сугробы и, странное дело, никаких ворот. Ну, чисто крепость! Ал вспомнил план Алексея. Кажется, с площади должна быть арка, ведущая во двор? Не разворачиваясь, они двинулись вперед сквозь пургу, обогнули дом и по полутемной улице выехали на площадь. Здесь тоже царил полумрак, лишь свет фонарей путался в снежной пелене. Вьюга хозяйничала во всем городе, а уж тут, на открытом пространстве, совсем распоясалась.
Ал вел машину не торопясь, и поэтому нужную арку они не пропустили. Малыш на некоторое время успокоился, однако, когда они миновали забор, стоило въехать под темные своды арки, как волк вновь напрягся, в его глазах мелькнули недобрые и тревожные огоньки. «Куда тебя опять поволокло, Ал?! Ну куда?!» — читалось в его взгляде.
— Надо, Малыш, надо… Или ты против?
«Я?! С чего ты взял? Надо, так надо», — волк внимательно посмотрел на напарника.
— А то! Глянь, блин, и здесь сплошь забор. А где ворота?
«А зачем нам ворота?» — взглядом вопрошал Малыш.
— Нам вроде и ни к чему, а как другие? Если там стройка, то как-то туда попадать надо!
«Не нравится мне эта затея, Ал», — во взгляде волка по-прежнему читалась тревога.
— Тише, тише, Малыш, не рычи. Мне тоже не нравится…
Дворик был глух и темен, но Алу удалось развернуться и потихоньку подобраться к диковинному, без входов, бастиону. Буря здесь не так свирепствовала. В свете фар отсвечивали облезлые кирпичные стены — со двора казино не выглядело таким роскошным, как с парадного входа. Собственно, и дверей как-то не наблюдалось.
Ал опустил стекло и высунул свою буйную голову в окошко. Снег набросился на его физиономию с таким остервенением, будто хотел ее перемолоть и сожрать. Ал тут же убрался обратно, нажав кнопку стеклоподъемника.
Волк молчал, но шерсть стояла дыбом, и глаза горели нехорошим огнем.
— Между крышей джипа и забором высота чуть больше метра, — доложил Ал Малышу.
Он ничего не ответил, сидел и ждал команды.
Ал протянул руку и потрепал его по загривку.
— Не понимаю твоих обид, Малыш. Сам начал клацать пастью, шерсть дыбить, ругаться матерно. Лежал бы ты, спал… Я, может, внимания не обратил. А ты вон как занервничал. Вот и хочу разобраться, почему ты нервничаешь?
Дружбан повернул к нему серую морду и фыркнул: «Чего ж тогда расселся?»
Вздохнув, Ал открыл дверцу и выпрыгнул из машины, чтобы побыстрее нырнуть на заднее сиденье. Хотя мог и не торопиться — во дворе вьюжило потише, да и мороз не так дух захватывал.
Джип не только уютная машина, но и довольно просторная. Поэтому между сидениями вполне умещалась здоровенная спортивная сумка, которая совершенно не мешала Малышу, пока тот нежился на любимом месте.
И чего только в той сумке не было! Прежде всего, Ал выудил из нее хитрый ошейник… «Как, — удивитесь вы — на волка ошейник?!» Но Ал в шутку назвал бы его жабо, изящным широким жабо… с шипами. Если какая тварь пожелает вцепиться Малышу в глотку, то живо разорвет об него свою пасть в кровь. Малыш покосился, но дал надеть ошейник. Он уже был с ним знаком: носил, участвуя в некоторых тренировках, и пользу его испробовал на собственной шкуре.
После этого и Ал начал преображаться: сбросил пиджак, ботинки и брюки, взамен натянул плотный комбинезон с застежкой-молнией, как у аквалангистов. В воротник с той же целью — защищать горло — была вшита плотная пластина. Лицо Ал прикрыл обычной шерстяной маской, мало ли что… Высокие сапоги на толстой рифленой подошве и куртка с капюшоном довершали гардероб.
Далее пошли прибамбасы. Много полезных предметов было рассовано по карманам куртки, прикреплено к поясу, таилось в загашниках комбинезона, на поясе болтались фонарь, пружинный складень и диковинный полутораметровый стек. Кроме нательного крестика, который носил постоянно, Ал поверх комбинезона надел большой серебряный крест, лично врученный ему владыкой родной епархии.
Экипировавшись, Ал вышел из машины, открыл переднюю дверцу и галантно поклонился Малышу:
— Прошу вас, сэр.
Метель весело завывала, словно приглашая на белый танец. И хоть повода веселиться пока не было. Ал старался выглядеть бодрячком.
Волк медлил…
— Никак вы робеете, милорд?
«Ха!» — рыкнул зверюга и выпрыгнул в снег.
Он тут же сел, обернувшись в сторону забора, вздыбил шерсть и оскалил зубы. Никакого страха! Малыш вовсю молотил хвостом землю, поднимая клубы снега, на глазах превращаясь в белую статую. В темном пространстве дворика его почти не было видно. А волк в упор смотрел на бетонное ограждение и только хрипел, с трудом сдерживая вой.
За забором кто-то был…
Ясное дело, что после разговора с генералом Ал не сразу ухнул в джип и отправился в далекий сибирский город. При всей срочности его задания порядком повозились разные специалисты, давая инструкции, в том числе и по вампирам. Последние вызывали у Ала улыбку, так как они считали, что знают о вампирах все, хотя сами с ними ни разу не встречались. Тем не менее, они свято верили в существование этой нечисти и с пеной у рта доказывали, что отсутствие вампиров — их главная победа. Нет доказательств
