Каким вырастет он
В мире, где буря
Грозно ревёт.
Второй советник Масаакира сложил:
— Сегодня на свет
Робко пробился росток.
И путь его жизни
Неразличим
В тысячелетней дали.
Второй советник Судзуси сложил:
— Милый росток!
В этой роще прохладной
Сколько раз
По тысяче лет
Считать тебе суждено!
Заместитель второго советника Тададзуми произнёс:
— Сколько на свете
Сосен растёт!
Но затмит их
Славой чрез тысячелетья
Этот росток!
Другие гости тоже слагали стихи, но я их здесь не привожу.
— Как говорится, самое важное — это начало. Где же ребёнок? — спросил принц Сикибукё.
— Здесь, — ответил Масаёри, поднялся и начал танцевать «Риндай». [37]
Музыканты из Личной императорской охраны, сидевшие перед ним, и знаменитости из Музыкальной палаты заиграли это произведение. Зазвучали барабаны и вместе с ними органчики, флейты, хитирики. В это время принц Тадаясу, одетый в платье из лощёного шёлка, отливающего чёрным, в шаровары, верхнее платье из синей тонкой парчи и нижнее светло-коричневое платье на тёмно-красной подкладке, взяв в руки чашу, подошёл к принцу Накацукасакё. Тадаясу был высок ростом, обладал благородной внешностью, его изысканное обращение очаровывало, как тонкий аромат. Он протянул чашу принцу Накацукасакё. Накацукасакё был того же возраста, что и Тадаясу: обоим было по двадцать три года.
— Как в прошлый раз, — сказал он и без промедления выпил три чаши.
«Прекрасно! — глядя на него, подумал Масаёри. — Кому он достанется в зятья?».
— Чем тебя угощу?[38] — пропел левый министр Тадамаса, замечательно аккомпанируя себе на цитре.
Принц Сикибукё удивлённо взглянул на него и рассмеялся, потому что ему пришла в голову та же самая мысль. Накацукасакё с чашей в руках исполнил танец, а затем подошёл к Масаёри. Тадаясу же занял место за своим дядей, принцем Мимбукё.
Выпив чашу, Масаёри сказал:
— Что же это меня, согнутого пополам старика, заставляют плясать, а другие ни с места!
Тогда поднялся Судзуси и исполнил танец. Другие гости тоже замечательно танцевали.
После этого Четвёртый принц, одетый в платье из лощёного шёлка, отливающего красным, в шаровары и верхнее платье тёмно-зелёного цвета, в китайское платье из узорчатого шёлка белого цвета на зелёной подкладке, с чашей в руке приблизился к принцу Хёбукё. Это был рослый, несколько полный юноша, с белой кожей, очень красивый. Принц Хёбукё выпил вина и, танцуя, подошёл к Судзуси. Тот взял чашу и опять передал её принцу Тадаясу. Четвёртый принц занял место за Тадаясу. Он жил в императорском дворце. Ему было двадцать два года.
Правый министр сказал:
— Сейчас можно нарушить порядок исполнения танцев. Пусть каждый танцует, что хочет!
Поднялся старший советник министра Тадатоси и начал танцевать «Многие лета». Музыканты замечательно ему аккомпанировали.
— Танец «Многие лета» ‹…›, — промолвил Масаёри. — Когда смотришь на это пожелание такой долгой жизни, как у журавлей, забываешь о собственной старости.
Шестой принц, одетый в тёмно-красное платье из лощёного шёлка, в верхнее платье и шаровары белого цвета на розовой подкладке, в нижнее платье красного цвета с чёрным отливом на голубой подкладке, подошёл с чашей к левому министру. Принц был очень небольшого роста, настолько полный, что руки его казались короткими; но он был очень мил. Принцу было двадцать лет. Он жил в усадьбе Масаёри. Тадамаса, не отнекиваясь, как всегда выпил много и передал чашу сыну, Тадатоси, который выпил в свою очередь. Шестой принц исполнил свой танец.
— Ну-ка, подыграйте мне, — сказал главный архивариус, занимавший одновременно должность советника сайсё, музыкантом, аккомпанирующим обычно в «Обезьянних плясках», и начал «Танец черепах».[39] Все без исключения дружно смеялись и с явным удовольствием смотрели во все глаза на танцующего.
Восьмой принц, одетый в верхнее платье и шаровары светло-синего цвета, в платье бывшего тогда в моде красного цвета и в белое нижнее платье на розовой подкладке, преподнёс чашу левому министру. У него был очень благородный вид. Он был молод, и лицо дышало простодушием. Ему было семнадцать лет.
— Пожалуйста, не пейте много, одну чашу за другой, — сказал он министру и сделал несколько танцевальных фигур.
Министр принял чашу и передал её советнику сайсё, который только что так смешно исполнял «Танец черепах». Когда он выпил и исполнил танец, Канэмаса заявил:
— Я знаю только одну фигуру, — и сделал несколько па из «Танца птиц».[40]
В это время из шатра Правой личной императорской охраны показались танцовщики в костюмах павлинов, а из шатра Левой охраны — другие, в костюмах журавлей. Присутствующие потребовали исполнить «Танец птиц», что танцовщики в костюмах и сделали под аккомпанемент музыки, после чего генерал протанцевал его ещё раз с начала до конца.
В это время Десятый принц, младший сын высочайшей наложницы Дзидзюдэн, которому было всего четыре года, появился с чашей в руках. Волосы его расчёсаны на пробор, лицо белое, он был очень красив, этот толстенький мальчик, одетый в платье из тёмного узорчатого шёлка, в штаны на подкладке, верхнее платье красного цвета с чёрным отливом, на голубой подкладке, рукава которого были подвязаны тесёмками. Дед его и старшие братья стали спрашивать принца:
— Кому же эта чаша? Не мне ли?
— Нет, нет, — отвечал малыш, и подойдя к Канэмаса, преподнёс чашу ему. Генерал наклонился к