Как по небу скользят облака».
Среди подарков от Канэмаса был свёрток с деньгами, почта сто рё. Госпожа сразу подумала, что на них можно будет купить необходимую одежду, когда приедут китайские купцы, но потом увидела, что всё, о чём она мечтала, было прислано ей — уложенным в короб, как это бывало раньше. Разнёсся слух, что госпожа дарит одежду, и даже те слуги, которые, покинув её, перебрались жить в деревню, под разными предлогами приходили к ней. В покоях госпожи было разбросано множество одежды, там было очень оживлённо. Служанки других жён Канэмаса сгорали от зависти и громко кляли свою судьбу.
В последний день года из усадьбы генерала на Третьем проспекте прислали за Накатада, и он отправился туда.
— Я хочу поговорить с тобой вот о чём, — начал Канэмаса. — Мне во что бы то ни стало хочется получить дом правителя провинции Оми, которому ты посодействовал в получении чина. Он, кажется, служит у тебя. Не согласился бы он обменять свой дом на мой, который находится на Втором проспекте, к востоку от дворца отрёкшегося императора?
— Это очень легко устроить, — ответил его сын. — Он вам отдаст этот дом без всякого обмена, правитель провинций Оми очень услужлив. На этот раз Масаёри был против его повышения, но я очень за него ходатайствовав И честно говоря, он ещё молод для такой должности. Усадьба его находится на Третьем проспекте, радом с дворцом отрёкшегося государя-Постройки там великолепны, не очень, правда, большие, но всё устроено с тонким вкусом. Усадьба строилась для дочери, в расчёте на её брак с Мияако.[121] Но он очень капризен, и жить с ней не стал.
— Как же это так, не дав ничего взамен? — засомневался Канэмаса, затем спросил: — А почему Мияако не захотел жениться на этой девице?
— Думаю, оттого, что он возгордился слишком большим успехом по службе.
— Архивариус Тикадзуми, служащий одновременно младшим военачальником Личной императорской охраны, превзошёл всех своих старших братьев и уже очень выделяется из толпы. Он сейчас первый среди придворных, не так ли? Кажется, у него доброе сердце. А на ком он женат? — поинтересовался Канэмаса.
— Он был женат, но покинул жену. Сейчас и он, и Мияако живут в отчем доме. У Тикадзуми какие-то странные настроения, и отец часто его бранит, но тот всегда отвечает: «А разве Накатада не таков?» Масаёри тогда приходит в гнев: «Если Накатада недоволен своей жизнью, это потому, что его женили против его желания, по императорскому указу. А ты почему недоволен?» И хотя отец его всё время упрекает, он не меняет своего поведения. Масаёри горюет, что у сына на сердце что-то такое, о чём ему не догадаться.
— А скажи мне, из-за кого умер Накадзуми? Не из-за твоей ли жены? — спросил Канэмаса.
— Я не знаю. В своё время я пытался выведать у него причину его скорби, но он отверг все мои предположения как несправедливые. Он всё время мучился из-за того, что не мог достичь в музыке желаемого мастерства. Может быть, поэтому его жизнь так рано оборвалась?
— Раз в семье уже случилось один раз такое, Масаёри и сейчас тревожится.
— Да и по правде говоря, как тут быть?[122] — сказал Накатада. — у старшего советника министра Тадатоси отношения с женой совсем испортились. Теперь он все ночи до самого рассвета проводит на веранде возле её комнаты, но она очень рано опускает решётки главных покоев и всё запирает на засовы. Если кто-то из её дам скажет советнику хоть одно слово, она её страшно ругает. Так он и сидит на веранде один. Тададзуми очень жалко советника, и как-то вечером он заговорил с ним, но и его из дома прогнали. Я слышал, что сейчас жена Тадатоси перебирается в северные покои, к своей матери. Чем это всё кончится?
— Советник всегда балагурит и кажется ветреником, и вдруг такое глубокое чувство! — удивился Канэмаса и вздохнул: — В сущности, старость — это драгоценное приобретение. Потому что в молодости женщин оставить невозможно.
— Хорошо бы вам помолодеть, — улыбнулся Накатада.
— Что же это за конь?[123] — пошутил Канэмаса и спросил: — Но о ком же мечтает Мияако?
— Похоже, он влюблён в дочь Тададзуми, которую тот собирается отдать за принца Тадаясу. Кажется, что Тададзуми и в голову не приходит мысль о Мияако, — ответил Накатада.
— Всё это потому, что Мияако не может быть ему полезен, — заметил Канэмаса.
— Тададзуми совершенно открыто просит госпожу Дзидзюдэн и меня поговорить с принцем Тадаясу, — продолжал Накатада.
— А как собираются поступить с молодым господином?[124] — спросил Канэмаса. ‹…›
— Мы ещё поговорим о доме правителя провинции Оми. Я сделаю так, как вы захотите, — пообещал Накатада и покину; отца.
Седьмая дочь Масаёри, жена старшего советника министр. Тадатоси, перешла жить в покои своей матери.
— Как ты решилась оставить мужа, когда ты в таком положении![125] Советник места себе не находит. И отец твой считает, что ты неправильно поступаешь. Почему ты ушла от мужа? — расспрашивала её мать.
— Что мне сказать? — вздохнула та. — Он относится ко мне с пренебрежением, как к бесчувственной вещи, и я больше не хочу его видеть.
— Но ваши дети? И сейчас ты опять ждёшь ребёнка. Нехорошо это всё, — урезонивала её госпожа. — И как это он в новый год будет один? Поскорее возвращайся домой.
Дочь ничего ей не ответила. Её сыну было пять лет, дочери — три ‹…›. Сейчас она снова была беременна. Дочь их была очаровательна, и отец очень любил её.
Седьмая дочь Масаёри очень мучилась, и все предполагали, что роды будут тяжёлыми. Тогда пятая дочь, жена принца Сикибукё, у которой всегда были лёгкие роды, перебралась к сестре, чтобы у той были такие же. Эта госпожа с давних пор дружила со своей седьмой сестрой больше, чем с другими сёстрами от той же матери, и они всегда утешали друг друга в своих несчастьях. И на этот раз задолго до родов она перебралась к сестре. ‹…›
В усадьбу Масаёри прибывало множество подарков. Присланные Танэмацу пять коку риса и пять корзин угля министр отправил высочайшей наложнице Дзидзюдэн и жене Накатада ‹…›.
Наступил новый год. В первый день первого месяца одиннадцать сыновей Масаёри выстроились во дворе северного дома с восточной стороны и принесли поздравления родителям. Через некоторое время четверо принцев в роскошных нарядах явились с поздравлениями к своей матери, госпоже Дзидзюдэн. Вслед за ними в покоях высочайшей наложницы появился Накатада и тоже поздравил госпожу. Затем четыре принца и Накатада отправились поздравлять Масаёри. Юные служаночки в зелёных платьях и в светло-коричневых платьях на тёмно-красной подкладке принесли им подушки для сидения и поставили столики с угощением. Когда должны были вынести вино, появился Десятый принц,[126] которому Масаёри велел сходить за чашей. На чаше была сделана надпись:
