Элина кивнула. У нее вдруг проснулся волчий аппетит.
– Блинчики с повидлом еще остались? – поинтересовалась она, на ходу раздеваясь и устремляясь на кухню. – А голубцы?
– Все есть! – ликовала баба Надя. – И самовар я поставила!
Она не ошиблась, предполагая, что неудача с золотом отрезвит молодежь и в доме начнет налаживаться долгожданный порядок…
Остаток ночи все провели по-разному. Элина, Валерия и Никита наелись, и сна у них не было ни в одном глазу.
– Не сыграть ли нам партию в покер? – предложил он.
Оказалось, что Элина отлично играет.
«Еще бы! – смеялся про себя Никита, стараясь не думать о своих картах. – Вот кого надо посылать в казино. Крупье просто сойдут с ума…»
У него нет-нет да и мелькала мысль о неудавшемся опыте. Почему же все-таки у Горского не получилось? Никита был уверен, что видения в подземелье вовсе не выдумка и не бред…
Сергей и Лида проговорили до самого утра. Обсуждали, почему олово не пожелало превратиться в золотой слиток.
– Грибами пахнет! – сообщила она, принюхиваясь. – Баба Надя завтрак готовит. Есть хочешь?
– Нет, спасибо.
Ему ничего не хотелось. Совсем ничего! Такого сокрушительного поражения он не ожидал. Как будто обрушился дом, который он строил всю жизнь, и раздавил его под своими обломками…
– Знаешь, что за ложку мы расплавили? – спросила Лида, стараясь отвлечь Сергея от мрачных мыслей. – Давным-давно к Марфе пришел один человек. Он сказал, что сильно болен и жить ему осталось немного, а он еще не нашел женщину, которой дал обещание. Он умолял Марфу продлить ему жизнь и за это поклялся отдать ей самое дорогое, чем владеет. Марфа его вылечила…
– Чем же он отблагодарил?
– Он ей дал ту самую оловянную ложку.
– Ложку?! – удивился Сергей.
– Видишь ли, уходя на войну, тот мужчина расстался со своей невестой… Потом он все искал ее, искал…
– А при чем тут ложка?
– На перроне, когда эшелон уходил на фронт, его девушка решила погадать, какая судьба их ждет. За станцией, в сквере, как раз расположился цыганский табор. Позвали старую цыганку. Она предсказала много плохого – разлуку, плен, тяжелую болезнь…
«У тебя в вещмешке лежит ложка, – сказала она офицеру. – Ее дала тебе твоя мать, на счастье. Ложка спасет тебе жизнь. Но это еще не все. Эта ложка станет источником несметных богатств. Когда-нибудь она поможет раскрыть тайну золота…»
Офицер не поверил цыганке, но все сбылось именно так, как она предсказала, – и плен, и разлука. Однажды ложка задержала осколок, спасая его от смертельного ранения.
«Значит, и про золото тоже правда! – сказал тот человек. – Видите на ложке вмятину? Это от осколка. Цыганка не могла обмануть!» Марфа ему поверила, взяла ложку и всю жизнь хранила ее.
Горский вздохнул, провел рукой по лбу. Ему казалось, что у него жар.
– Все-таки цыганка ошиблась… – сказал он задумчиво. – Ложка подвела…
В дверь постучали.
– Входите! – крикнул Горский.
В комнату ввалился улыбающийся Никита.
– У меня предложение, – заявил он, усаживаясь на сундук. – Пока баба Надя не уморила нас завтраком, есть шанс развлечься.
– Какой? – вяло поинтересовался Сергей.
– Надевай куртку и пошли…
– Куда?
– Я с вами! – решительно сказала Лида.
Они вышли во двор, залитый утренним солнцем. За ночь протоптанную ими тропинку слегка замело.
– Пошли! – Никита махнул рукой в сторону сторожки.
– Зачем?
Горскому не хотелось возвращаться на место проигранной битвы.
– Надо посмотреть, что там с оловом…
Никита решительно зашагал впереди, Лида и Горский потянулись за ним, спотыкаясь и ворча. Брести по лесу в такую рань казалось им сомнительным развлечением.
До сторожки добрались значительно быстрее, чем ночью, дверь тоже открыли без хлопот. Внутри пахло перегоревшим углем, дымом и духами Валерии. Печка успела остыть, на краю все так же стояла форма с оловом.
– Идите сюда! – позвал Никита.
Лида с Сергеем переминались с ноги на ногу, не решаясь подойти.
– Может, не стоит?
– Ну, как хотите, – весело согласился Никита, переворачивая форму.
Горский побледнел от злости. Он решил, что Никита издевается над ним, смеется над его неудачей.
– Не вынимается.
– Стучи сильнее, – посоветовала Лида.
– Готово! – воскликнул Никита. – Здесь не действуют законы физики и химии, друзья мои.
Он завернул слиток в носовой платок и спрятал в карман полушубка.
– Хочешь еще раз посмеяться? – мрачно спросил Горский. – Кусок дурацкого олова… как результат моей не менее дурацкой выдумки.
Никита проигнорировал его сарказм.
Сторожку закрыли. С еловых веток шумно осыпался снег. От мороза горели щеки.
– Смотрите, – сказал Никита, доставая из кармана слиток и разворачивая.
На его широкой ладони блестел в солнечных лучах золотой слиток…
– Не может быть… – Горский задохнулся от волнения. – Дай мне!
Он взял в руки слиток, осматривая его со всех сторон. Настоящее золото! Горский почувствовал это сразу, как только взял его в руки. Но… как это возможно? Ведь ночью…
Всем троим стало жарко, несмотря на мороз.
– Ты понимаешь, что это золото?! – Никита хлопнул его по плечу. – Настоящее золото, парень! Ты победил! Это же власть над творением…
Лида не могла отвести глаз от золота на ладони Сергея. Она вдруг вспомнила свой сон – подземное царство Царицы Змей, куда никто не может проникнуть, за исключением тех, кому суждено получить великий Дар…
Лида вспомнила себя под малахитовыми сводами, где изумруды и бриллианты сверкали подобно звездам. Рядом с ней была огромная чаша – волшебный источник Вод. Прозрачные лепестки чаши изгибались как живые. Внутри – перламутровые переливы воды в жемчужной дымке… «Неужели это я? – подумала Лида. – Хранительница источника Вод, единственная любимая дочь Царицы Змей? Но… я не одна, а вместе с Сергеем. Где я повстречалась с ним и дала обет соединиться навеки узами любви? Кто он? Случайный попутчик… или предназначенный для меня мужчина?..»
Над их головами вдруг появились свадебные венцы, и наступило время вручить им Дар. Ей – нерукотворное божество с символом «Колесо Судьбы», а ее избраннику – божество с символом «Солнце Осириса». Золото – солнечный металл, имеющий власть над сердцами…
Она тоже вспомнила свой секрет! Свое влияние на энергию жизни. Свадебные венцы не привиделись ей – наяву была клятва верности, данная ими друг другу…
Голос Никиты долетел до нее как будто издалека.
