— И глуп?
— И глуп, — согласился майор.
Бравин сделал быстрый шаг в сторону, оглядел пустой переулок.
— Это не касается Наташки! — сказал майор. — Это касается только тебя! Лично!
Бравин расслабился, шумно выдохнул.
— Два офицера на гауптвахте, ЧП вселенского масштаба. К тому же бить слабейшего безнравственно.
— Прости, — пробормотал Бравин. — Надо подать рапорт, уйти в отпуск.
— Верное решение, но сейчас тебя никто в отпуск не отпускает. Так вот, о твоей глупости, — упрямо продолжал майор, когда они двинулись дальше. — Ты пользуешься успехом у женщин. Знаешь это, но не придаешь данному факту ни малейшего значения. У тебя знаменитая красавица жена. Несколько наших дур, я лично знаю двух, имеют на тебя определенные виды.
Бравин фыркнул, махнул на товарища рукой:
— Дон Жуан из местных!
— Ничего смешного. У этих дур есть мужья — твои товарищи по службе. У окружающих есть глаза и плохо подвешенные грязные языки. И потому личная жизнь капитана Бравина никакая, к чертовой матери, не личная! В нашем коллективе портится климат, Олег.
— Я в чем-то виноват? Я подал хоть малейший повод? — Бравин в который раз остановился.
— Третьего дня ты с кем ходил в кино?
— С Татьяной, женой Вальки Прошина. Он мой друг... — Бравин запнулся.
— Ты знаешь, что сейчас покраснел? — спросил майор. — Прошин в командировке, ты идешь с женой друга в кино, все в порядке.
— Я проводил Татьяну, — продолжал Бравин, — и она затащила меня на чашку чаю.
— А я через два дня получил анонимку. И далеко не первую.
— Что ты предлагаешь? — спросил Бравин.
— Полковник предложил мне задать этот вопрос капитану Бравину.
Сколько времени и сил мы тратим не на любовь, дружбу, заботу о ближнем, работу, а на то, чтобы защитить большое добро от маленького зла.
А прорыв границы готовился на участке, который защищали именно эти люди.
Прошла лишь неделя, и друзья встретились вновь. Анатолий закончил свои дела в Москве, получил необходимые документы и, возвращаясь в Брест, неожиданно увидел на обочине знакомую долговязую фигуру, затормозил, а через несколько секунд Анатолий и Алексей уже обнимались, хлопали друг друга по спине.
— Слушай, Лешка, как же ты меня здесь перехватил? — радовался Анатолий. — Ты просто чудо!
— Ни одну девушку так не ждал, — признался Алексей, усаживаясь за руль. — Ужасы мерещились, что ты в аварию попал.
Свистел ветер. Анатолий пел полюбившуюся ему песню о неизвестности за поворотом, Алексей подсвистывал. Вскоре он свернул с шоссе, затем выехал на проселочную дорогу.
Анатолий взглянул на приятеля и засмеялся:
— Ты знаешь? Колесо мне пришлось менять... И именно в темноте, и именно в дождь... Да, потерял членский билет... Растяпа...
Алексей свернул с дороги, проехал лугом и погнал машину в чащу. Около большого дуба он остановился, выпрыгнул из машины, залез на дуб, снял с него рюкзак и ведро.
— Шашлык, — Алексей протянул Анатолию ведро, тряхнул рюкзаком, там звякнуло. — Тут остальное!
— Ты словно Робин Гуд! — воскликнул Анатолий. — А при выезде из Бреста останавливает меня гаишник...
Алексей слушал невнимательно, разжигая костер.
— Посмотрел документы, — продолжал Анатолий, — и говорит: «А вы, товарищ Юганов, по профессии кто будете?» Я хотел было сказать, мол, вам-то какое дело? Сдержался и отвечаю, что журналист. Лейтенант так внимательно на меня посмотрел, вернул документы, козырнул: «А среди ваших коллег однофамильца не знаете?»
Алексей нагнулся к земле, взглянул на товарища настороженно.
— «Не слышал», — отвечаю. «А в Бресте сейчас журналист Юганов, и тоже Анатолий Петрович, очерк о нашем городе готовит».
— А, мать твою так! — выругался Алексей. Сломав ветку, он сделал вид, что ушиб руку.
Неужели он переиграл и все срывается?
Он, вор-рецидивист, убийца, имевший столько фамилий, что уже и забыл, какая его настоящая, придумал и осуществлял сейчас «блестящую» операцию. Ну откуда сотрудник ГАИ мог знать о его присутствии в Бресте?
Через час костер уже догорал, Алексей затаптывал рыхлую землю, брал лопату, подбрасывал земли, снова топтал. Затем он стал выкладывать по утоптанной земле ровные четырехугольники дерна. Не поместившуюся в могилу Юганова землю Алексей расшвырял по кустам, прошелся по уже еле заметной прямоугольной заплате и остался доволен. Он сел к костру, подбросил в огонь сучьев, торопясь, закурил, взял лежавший рядом пиджак, вынул из кармана документы, развернул.
— Юганов Анатолий Петрович... Журналист... — он посмотрел на место, где закопал Юганова, взял бутылку с водкой, раскрутил ее и, обливаясь и захлебываясь, стал пить.
«Толик ничего и не почувствовал, — отбросив бутылку, подумал Алексей. — Счастливый, он отмучился, ему уже не придется драться, врать, изворачиваться в этом мерзком мире».
Пограничники его знают, журналист Анатолий Юганов едет собирать материал... Проверка документов будет чисто формальной...
Надо бы еще раз встретиться с этим гвардейским капитаном, расположить к себе. А что он приревновал к женушке — даже неплохо: если придираешься, вроде как личные счеты сводишь.
«Везет или не везет фраерам, — любил повторять Алексей. — Деловой человек сам определяет, когда повернуть, а когда идти прямо». И вот однажды шел он в задумчивости прямо по улице и услышал:
— Лешка!
Он повернулся и оказался в объятиях симпатичного, улыбчивого парня, которого и узнал-то не сразу.
— Лешка, Юганов я! Очумел? На одной парте сидели, дрались, учились порой...
— Как же, как же, — Интеллигент обнял однокашника за плечи, повел рядом и не слушал, как интересна и многообразна жизнь, пока не промелькнули слова:
«В тур еду, на машине...»
— Когда? — спросил Интеллигент.
— Через две недели.
— Большая компания?
— Один.
— Тогда пойдем кофейку выпьем, — Интеллигент втолкнул однокашника в заведение, где кофе-то отродясь не было.
Здесь, сидя на колченогом стуле с неуверенными алюминиевыми ножками, прихлебывая теплый напиток неизвестного происхождения, преступник узнал, что школьный друг его Толик Юганов — единственный, совершенно необходимый для него человек. Юганов оформил тур через Брест, Польшу и далее. Он недавно купил «Жигули», за рулем новичок, ехать дрейфит, да очень хочется.
— Доверься мне, и у тебя все будет в ажуре, — сказал преступник. — Машина — это практика, не более. — И предложил тренировочный пробег Москва — Брест — Москва.
— Я буду рядом, — продолжал он. — Аса из тебя сделаю.
В Бресте Интеллигент знал одного человека, по своей уголовной специальности сейчас совершенно необходимого.
