— Есть немного, — согласился он, целуя ее в шею.
Одеяла быстро оказались на полу, но Стэнли и Мими не было холодно.
19
Ночью Стэнли проснулся оттого, что ему стало жарко. В доме было темно, хоть глаз выколи. Значит, камин уже прогорел. Почему же тогда жарко? Мими горела. Все-таки она заболела. Целый день, проведенный в лесу под снегопадом, не мог пройти даром, какие бы потом Стэнли ни принимал меры, чтобы избежать последствий.
Он потрогал лоб Мими, но и без этого было понятно, что у нее сильный жар. Мими тихо застонала, когда Стэнли выбрался из-под одеяла. Как же холодно, черт подери! Он попытался припомнить, есть ли в доме нужные лекарства. Конечно, он держал здесь аптечку, но там было больше перевязочного материала и средств для обработки ран, чем жаропонижающих. Ноги тут же замерзли, поэтому Стэнли решил сначала одеться, затопить камин, поставить чайник, а потом уж заниматься поисками лекарств. Прыгать голым по остывшему дому — прямой путь к простуде и лихорадке. Глупо выйдет, если и он свалится с температурой рядом с Мими. Ведь вчерашний день он провел, тоже бегая по лесу, к тому же одет он был похуже беглянки, стащившей его теплые вещи. Особенно Стэнли не хватало шерстяных носков. Вчера, сняв ботинки, он ожидал увидеть побелевшие отмороженные пальцы, но все обошлось. Все же он весьма резво гонял туда- сюда, с горы и на гору, разыскивая следы Мими. В комоде из одежды остались одни теплые кальсоны и свитер, который стал мал Стэнли еще лет десять назад. Ну, выбирать не приходится. В аптечке нашелся нурофен, слава богу. Еще были антибиотики, но стоит молиться, чтобы они не понадобились.
Стэнли потрогал чайник. Вроде бы вода достаточно теплая. Он попытался заставить Мими выпить лекарство, но она лишь бормотала и отмахивалась. Уронив пару таблеток, Стэнли решил перейти к решительным мерам.
— Открой рот! — гаркнул он своим лучшим командным тоном.
Мими затихла, сморщилась, но рот открыла. Скормив больной две таблетки, Стэнли решил, что нужно приготовить побольше теплого питья, и вышел на улицу за снегом. Было жутко холодно, машина, в спешке брошенная вчера перед домом, покрылась коркой смерзшегося снега, превратившись в этакий леденец. Буря продолжалась, серое низкое небо выдавало все новые и новые порции, словно кто-то наверху решил отсыпать жителям Айдахо сразу годовую порцию осадков. Что-то в этом году снега слишком много. И как раз тогда, когда он совершенно не нужен. Словно Андерсон властвует не только над городом, но и управляет погодой. Набрав ведро снега, Стэнли поспешил вернуться в дом.
Вчера утром, когда он понял, что Мими взяла лыжи и сбежала в неизвестном направлении, Стэнли едва не потерял голову. Ведь знал, какие опасности могут подстерегать в лесу, понимал, что начинавшийся снегопад может засыпать все следы, а поисковую бригаду не организуешь, потому что для всех Мими уже мертва. Если бы он не нашел ее или нашел то, что от нее осталось, то просто поехал бы и пристрелил Андерсона к чертям собачьим!
Все же он безнадежный романтичный идиот. Увидев эту столичную штучку посреди реки, он тут же потерял голову. Мими понравилась ему с первого взгляда, хотя она конечно же этого не поняла. Именно потому, что она ему настолько понравилась, Стэнли старался вести себя с нею сурово. Чтобы не попасться окончательно. И вскоре понял, что все-таки попался и поделать с этим уже ничего нельзя. Он влюбился — нет, не как мальчишка, потому что в юности все его влюбленности вспыхивали и угасали очень быстро, — а глубоко, болезненно и надежно. Так глубоко, что с ума сходил, прикасаясь к Мими, да просто глядя на нее. С ума сходил от мысли, что с ней может что-то случиться.
Наверное, давно пора было жениться, да все некогда. Бонни, ферма, эта история с Андерсоном отнимают все силы и время. Интересно, что бы сказала Мими, узнав, что последний раз он спал с женщиной пять лет назад, когда ездил в Техас на сельскохозяйственную выставку? Умерла бы от смеха, к гадалке не ходи. Стэнли повесил ведро над огнем и вернулся к Мими. Жар слегка спал, но она все еще не проснулась. Кажется, это совершенно ненормально.
— Мими, проснись! — Стэнли потряс ее за плечо, но безрезультатно.
Его бросило в жар. Черт! Кажется, голова слегка кружится. И перед глазами плывет. Нежели он тоже заболел?! Вот это совсем уж никуда не годится. Стэнли выпил две таблетки нурофена и вернулся в постель. Бонни будет беспокоиться, но бросить Мими больную он не может. Голова кружилась все сильнее, страшно хотелось пить. Нужно собраться. Вода в ведре закипела. Стэнли, с трудом ковыляя и опираясь на мебель, заварил чай и рухнул на диван. Кажется, таблетки не помогают, и горло болит.
Стэнли заставил себя выпить чаю, налил кружку для Мими и снова попытался ее разбудить.
Мими послушно выпила чай, но глаз не открыла, только простонала:
— Ужасно болит голова.
И тут голова заболела и у Стэнли. Со стоном он рухнул на подушку. Периодически он проваливался то в сон, то в бред. Иногда, в моменты просветления, вставал, пил чай и поил Мими. К вечеру они доели на двоих последний нурофен. Если к завтрашнему утру не станет легче, то останется всего два варианта: выпить антибиотики и молиться, чтобы помогли, или ехать в город к врачу. Оба пути могут оказаться чистой воды самоубийством. Если с Мими что-то случится, то Андерсону не жить. Стэнли во второй раз пообещал себе это. Пусть Мими и ничего не знает о его чувствах — да и к лучшему, что не знает, — Стэнли не привык врать самому себе. Он влюбился, влюбился намертво. Сначала она показалась ему просто красивой мисс, потом он понял, что она умна, но и упряма, а когда закрутилась вся эта история с Андерсоном, узнал, что, ко всему прочему, Мими смела и честна. Кажется, именно о такой женщине он мечтал всю жизнь. Ну почему Мими не родилась в Силвер-Фоллсе? Или хотя бы в Каскейде? Ведь нет никаких шансов жениться на налоговом инспекторе из Вашингтона и жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит их. Просто никаких. А другую ему не надо. Конечно, он поддался искушению, дал слабину. Уже три раза он вел себя как последний слабак. Нельзя спать с женщиной, которую любишь, если не собираешься на ней жениться. Может быть, кому-то такие рассуждения и покажутся странными, но уж такой он, какой есть.
Стэнли было очень жарко, как и Мими, но он не давал ей сбрасывать одеяло на пол, иначе они замерзнут. Весь день прошел в полудреме и борьбе за одеяло. К вечеру Мими начал бить озноб, Стэнли прижимал ее к себе, стараясь согреть, но лишь сам начинал трястись от холода. Он с трудом заставил себя встать и подбросить дров в камин, чтобы огонь горел до утра. Ночь обещает быть долгой.
Мими проснулась и едва не закричала: вокруг было темно, но темнота как-то таинственно подсвечивалась красным, а легкое головокружение делало картинку совсем уж зловещей. Может быть, подручные Андерсона все же добрались до нее и теперь она в аду? Все тело горело, словно Мими действительно поджаривали. Особенно жарко было левому боку, как раз с той стороны и разливался багровый свет. Мими с трудом повернула голову и увидела Стэнли. Даже в полумраке было видно, что он страшно бледен и дышит с такими хрипами, что впору вызывать «неотложку».
— Стэнли, — попыталась позвать его Мими, но лишь просипела что-то невнятное. В горле свернулась клубком колючая проволока. — Стэнли! — попробовала Мими еще раз.
— Ты очнулась, — слабо проговорил он, прикасаясь пальцами к ее лбу.
— Очнулась? Я просто уснула.
— Ты почти сутки не просыпалась, — объяснил он. — Вряд ли это можно назвать просто сном.
— Мне что-то совсем плохо, — простонала Мими.
— Ты заболела. День на морозе не прошел даром.
— Ты тоже не фонтан выглядишь.
— Вероятно. — Стэнли закашлялся. — Кажется, я тоже простыл. Надо встать и подбросить дров. Иначе к утру мы замерзнем. — Он встал с постели, пошатнулся, но все же добрел до камина.
— Нам нужен доктор, — просипела Мими.
— Ты же знаешь, что это невозможно, — ответил Стэнли. Казалось, он размышлял, сможет ли дойти обратно до кровати.
— А если у тебя воспаление легких? Ты так ужасно дышишь.
— У меня тут есть антибиотики, так что надо просто отлежаться. Это и к лучшему, что мы заболели, —
