Сержант «Манульего батальона» времени не терял. Если при первых моих словах он слегка растерялся, потому что все-таки говорящие коты — это большая редкость в Норэлтире, то последняя фраза о трубке расставила для него все по своим местам. Пока жандармы вяло поднимали ружья, он метнулся к забору и во весь голос закричал: «Гвардейцы! Ко мне! Манул вернулся! К бою!»
Рад, что отбор личного состава для службы в моем батальоне остался на высоте — гвардейцы не мешкали. Никто не задавал дурацких вопросов, не считал ворон и не вертел головой в поисках легендарного комбата. Кавалерийский отряд остановился, солдаты спешились и лихо попрыгали через забор. Жандармов и офицера моментально разоружили, на мне разрезали сеть, поставили на ноги и заняли круговую оборону. Подоспел и командир подразделения, скакавший во главе колонны и успевший далеко удалиться от места событий. Но, увидев непонятную суматоху в хвосте отряда, вернулся и возглавил действий бойцов.
Оказывается, командовал гвардейцами тот самый лейтенант, который участвовал в первых стрельбах из новых пушек. Правда, тогда еще это был не «Манулий батальон», а второй артиллерийский… да и передо мной стоял солидный офицер, а не безусый юнец, каким я его запомнил. Сколько же времени здесь прошло?
Лейтенант, узнав меня, сначала выпучил глаза от удивления, но быстро взял себя в руки: вытянулся по стойке «смирно» и четко отрапортовал:
— Господин командир батальона, учебная рота кандидатов в рядовые следует в пункт постоянной дислокации с плановых занятий. Командир роты лейтенант Марсдер.
— Сколько у вас людей, лейтенант?
— Шестьдесят кадетов, восемь ветеранов первого состава и пять сержантов.
— Так, приказываю: обезоружить и арестовать весь личный состав этого полицейского участка. В случае сопротивления — стрелять без предупреждения. Кто стреляет в солдат, одетых в форму «Манульего батальона» — тот враг! Похоже, здесь пахнет изменой.
— Есть!
— И еще — в одной из камер находится мой близкий друг. Хм, это небольшой серый зверек с полосатым хвостом и черной шерстью на мордочке вокруг глаз. Немедленно освободить и доставить ко мне.
Лейтенант позволил себе немного изогнуть бровь, выражая крайнюю степень удивления последними словами, но ничего не сказал. «Манулята» под командованием сержантов ринулись в полицейский участок. Внутри сделалось шумно, но выстрелов, к счастью, мы не услышали — похоже, полицейские быстро смекнули, с кем имеют дело и сдались без сопротивления. Но не так быстро, как следовало бы. Не обошлось без перегибов, хм, вернее переломов — традиционная неприязнь военных и жандармов дала о себе знать. Скоро двор участка наполнился связанными полицейскими. Лица кое-кого из них оказались украшены свежими ссадинами и синяками, а некоторые нуждались в серьезной медицинской помощи. Даже кадеты моего батальона — это грозные противники в рукопашной схватке. Я ехидно ухмыльнулся — планы отомстить этому заведению претворились в жизнь быстрее, чем можно было мечтать.
Наконец, в сопровождении двух сержантов вышла Настя. Она смотрела круглыми глазами на поверженных полицейских, снующих гвардейцев и меня, гордо стоящего в окружении пяти самых крупных «манулят».
— Сергей, что это было? — спросила она, подойдя ближе. — Ко мне в камеру зашли двое полицейских и сказали, что тебя уже расстреливают, а я следующая на очереди. В это время раздался дикий рев, крики, удары и вопли боли. К нам врывается громила в сером пятнистом камуфляже, двумя ударами отправляет этих уродов в нокаут, а потом вежливо так спрашивает: «Не вы ли тот самый друг господина Манула, о котором он приказал позаботиться?»
— А что такого? — удивился я. — Им был отдан приказ. Хм, только не уточнил, что ты — девушка, вот и все.
— Да нет, — отмахнулась Настя, — с этим-то мне как раз все ясно. А почему они тебя слушаются?
Я чуть смутился и промямлил: «Дело в том, что в первом путешествии мне довелось командовать этим батальоном».
Не стану отрицать, что приятно рассказывать о своих заслугах, но почему-то всегда так смущаюсь, когда приходится говорить о том, какой я замечательный. Хотя начинать когда-то надо, потому что следующая цель нашего путешествия — столица. А уж там… почести, памятник на площади, поди еще и проспект моего имени…
— Удручающая стеснительность, — посетовал внутренний голос, — тебе обычно и похвастать-то нечем в компании, а здесь такой шанс — народный герой, основатель Империи, личный друг императрицы, а ты… эх! Чего все скрываешься? Пора уж рассказать девушке, что она выйдет замуж за второе лицо государства.
— Да достал ты уже! — в сердцах выругался я. — Одни мозги на двоих — сам же все знаешь! Хорошо — здесь особа, приближенная к власти, а дома кто?! Скромный сисадмин в местной администрации городка с населением в сто тысяч? Микроскопическая «однешка» в ободранном подъезде и зарплата размером «с голоду не умрем»? Вот и получается, что здесь — великий кот, а на Земле — серый человек. Вот поэтому и не хочу, чтобы она здесь мной сильно восхищалась, а то потом дома получится разительный контраст.
— Дурак, — процедил внутренний голос, — если любит, то плевать ей на то, кто ты…
После таких слов становится непонятно, кто на самом деле ведет со мной беседу — совесть или безудержный оптимизм.
От душевных терзаний меня отвлек несильный толчок в плечо:
— Сергей, ау! — Настя еще раз стукнула меня по плечу. — Второй раз тебя спрашиваю, а ты ушел куда-то в себя.
— Извини, — смутившись, ответил я, — повтори, пожалуйста.
Лоториня вскинула глаза к небу с немой мольбой о помощи и терпеливо повторила свой вопрос в третий раз:
— Ты не считаешь, что пора мне более подробно рассказать о твоем первом путешествии? То нас ловят, как каких-то государственных преступников, то, оказывается, у тебя тут собственный элитный батальон есть. Причем настолько «собственный», что ему абсолютно не сложно по твоей просьбе или даже приказу разгромить полицейский участок. То есть вступить в конфликт с законом. Странные дела вокруг тебя творятся!
Ах, она же не присутствовала на допросе и не знает, как странно повели себя местные стражи порядка. Нос у манула не столь чувствителен, как у собаки, но и он уловил едкий запах измены. Не ко времени мне сейчас объяснения, не ко времени.
— Настя, давай все потом, — категорично заявил я. — Сейчас мне надо отдать несколько распоряжений. Марсдер, ко мне!
Лоториня обидчиво надула губки, но все-таки отошла в сторону молча.
— Так, офицеров полиции и рядовых развести по разным углам, — приказал я подбежавшему лейтенанту «манулят». — Связать, к каждому приставить охрану. И чтобы арестованные ни словечка друг другу! По одному их ко мне на допрос. В кабинет начальника участка. Бывшего начальника участка. Первым привести мага-связиста. Вон того. — Махнул лапой в сторону некогда молодцеватого стражника в новенькой форме, а теперь грустного юношу с подбитым глазом в рваном мундире. — Исполняйте!
— А офицеров зачем связывать? — неуверенно спросил Марсдер. — Да еще на глазах подчиненных... неудобно как-то?
Пришлось нахмуриться и встать на задние лапы, чтобы хоть чуть-чуть приблизить свои глаза к глазам собеседника. Лейтенант внезапно понял, чье приказание он осмелился оспорить и побледнел.
— Исключительно для их собственной безопасности, — отчеканил я. — Вы готовы поручиться, что они не находятся под воздействием чье-либо враждебной магии? Вдруг у них приказ: в случае провала покончить с собой? Вы помните ту ночь, когда было совершено покушение на императрицу?
Мой собеседник дернул щекой и глухо ответил: «Виноват, господин Манул. Вы абсолютно правы». Затем помедлил и произнес: «Я был в первой волне десанта и все это помню».
Марсдер козырнул и метнулся исполнять приказание грозного командира. По двору участка тут же
