на кровь, льющуюся из раны.
– Вот это да! – Работа произвела на него впечатление. – Однако вы чертовски знатный гончар. Эти вещи просто прекрасны.
– Ну что вы, спасибо за похвалу. – Она скромно потупила глаза.
Они направились к машине.Ламар видел, как Рута Бет, не колеблясь, повела полицейского к амбару.
«Прекрасно, радость моя, прекрасно», – думал он.
Он мог броситься на копа в любую секунду, все его существо трепетало от предвкушения возможного убийства. Так вот что ему на роду написано: получать необъяснимое наслаждение от насилия. Он живо представил себе, как всей своей массой набрасывается на копа, бьет его изо всех сил топором. Он ясно представил себе, как лезвие входит в бычью шею полицейского. Какая будет здоровенная рана. Раскроется красное, пульсирующее живое мясо. В глубине будет видна серебристая кость позвонка. Крови нальется столько, что в нее можно будет воткнуть палку. Пьюти перевернется на спину, он не сразу поймет, что с ним произошло, он будет изумлен неправдоподобностью происходящего. Глазами он будет просить пощады и милосердия. Он в просительном жесте будет протягивать к Ламару свои слабеющие руки. Но нет, Ламар, как паровой молот, будет снова и снова опускать на Пьюти свой убийственный топор. Это воображаемое зрелище раззадорило Ламара. Ему страшно захотелось, чтобы это произошло на самом деле!
Они остановились, посмотрели на ее работу и гончарный круг, коп что-то сказал, но Ламар не расслышал, что именно. Но когда коп стал рассматривать машину, Ламар напрягся и подвинулся ближе. Он находился на расстоянии плевка от полицейского. При необходимости он в любую минуту мог совершить бросок и уложить легавого на месте. Его руки сжимались и разжимались на рукоятке топора, ярость туманила мозг. Ему стоило больших усилий не поддаться искушению ярости. Пока он сохранял контроль над своими эмоциями и мог здраво рассуждать, хотя ему в голову уже закралась соблазнительная мысль: «Может, взять да убить его, и будь что будет».
Однако он не двигался с места и продолжал ждать.– Ха! – сказал Бад.
Несколько разочарованный, он стоял возле машины, внимательно ее рассматривая. Старая, бывшая когда-то красной «тойота-терсел» блестела на ярком солнце. Обивка салона светила изрядными прорехами, кое-как прикрытыми одеялами. На заднем левом крыле проступали пятна ржавчины, да и задний бампер тоже основательно прогнил. Бад отошел на несколько шагов назад и стал рассматривать шины в поисках фирменного клейма. Он медленно обошел машину, по очереди рассматривая протекторы.
Ничего! Черт возьми, ну ничегошеньки!
Шины, конечно, были старыми, тут никуда не денешься. Но это была бриджстоунская, а не гудьировская резина.
По некоторым признакам он заподозрил эту женщину в соучастии в преступлении: женщина явно нервничала, место пустынное и заброшенное, пожалуй, она прокололась с телевизором, и, самое главное, на стенах дома следы приложения грубой мужской силы. Все сходилось – и на тебе!..
– Ладно. Спасибо вам большое, мисс Талл. Я вижу, что могу со спокойной душой вычеркнуть вас из списка. Невозможно поверить, чтобы такая женщина, как вы, могла быть причастна к убийствам в ресторане Денни.
– Да вы что? Никогда в жизни. Мне даже подумать-то об этом страшно, – сказала она с легким смешком.
Бад понял, что надо заканчивать свою миссию и уезжать. Это место его больше не интересовало.
– Все. Я избавляю вас от своего надоедливого присутствия. Мне еще придется ехать в Грэнайт.
– Конечно, конечно, мистер Пьюти. Да, но вас, кажется, заинтересовали мои горшки?
Бад оглянулся. Один из горшков ему действительно приглянулся: яркая охра, черные диагональные полосы и всполохи оранжевого цвета создавали впечатление картины конца мира.
– Вы хотите продать мне один из них?
– Я беру пятнадцать долларов за маленький горшок и двадцать пять за большой.
Ого! Не дешево, надо сказать.
– Вот что, вы выберете любой горшок на свой вкус, а я заплачу за него десять баксов.
– Это прекрасная сделка.
По счастью, она выбрала не очень большой горшок, поэтому Бад заплатил ей десять долларов, не слишком мучаясь угрызениями совести по поводу собственной жадности. Как правило, он не любил пользоваться своим служебным положением, но… черт возьми, иногда это не вредно, если не зарываться.
Она принесла горшок и протянула ему. После этого они пошли мимо амбара к его пикапу.
– Заезжайте ко мне, – сказала она. – Я обожаю гостей.
– Благодарю вас, мисс Талл. Счастливо оставаться.Только бы их везение продлилось еще чуть-чуть. Только бы Оделл или Ричард не вздумали высунуть нос из дома.
Ламар наблюдал за происходящим из темноты амбара. Сердце сильно колотилось. Пьюти отошел слишком далеко, и топором его было уже не достать. Теперь все оказалось в руках Божьих.
Сержант походил возле машины, поговорил с кем-то по рации – Ламар разобрал позывной: десять-два-четыре, задание выполнено – после чего, полный величественной лени, забрался в свой пикап и тронулся. Еще целую минуту Пьюти выезжал со двора и еще минуты три ехал по грунтовой дороге до шоссе, потом свернул влево и исчез из виду.
Казалось, время остановилось. Ламар вдруг почувствовал, что буквально взмок от пота. Когда после ограбления ресторана он успешно ушел от погони, его охватило радостное возбуждение. Сейчас этого ощущения не было. Он испытывал слабость и разбитость после пережитого шока близкой угрозы смерти. Это ощущение не доставляло ему никакого удовольствия.
Он поднял глаза. Из дома вышла Рута Бет, сложила ладони рупором и собралась позвать Ламара. Он опередил ее.
– Не надо, – произнес он громко, но очень спокойно, практически не повышая голоса. – Не надо меня звать. Не смотри ни влево, ни вправо. Просто по-деловому иди себе в амбар.
В этот момент открылась входная дверь и из нее со смущенным видом высунулся Оделл.
– Оделл, оставайся дома. Хотя нет, подожди. Пойди проверь, заряжены ли пистолеты. И не пускай Ричарда на улицу.
Оделл кивнул и исчез в доме.
В это время к Ламару подошла Рута Бет:
– Так ты все время был в амбаре?
– Да. При первом же неосторожном движении я бы раскроил этому парню голову топором.
– При нем два пистолета. Я сама видела. Один под курткой, а другой на поясе.
– Думаю, что на самом деле их еще больше, – сказал Ламар. – Этот парень собрался как на медведя. Главное – машина. Он хотел видеть машину, да, моя радость?
– Да, папочка. Его очень интересовала машина.
– Расскажи мне, что он говорил. Только точно. Передай мне все его слова, как он их говорил.
Немея от усердия, Рута Бет слово в слово передала Ламару объяснения Бада.
– Все ясно, – произнес Ламар, сосредоточившись. – Он сказал, что ему надо «просто удостовериться». Они все еще пользуются этим старым фокусом.
– Больше он ничего не говорил, папочка.
– А теперь, радость моя, попробуй напрячь мозги. Передай мне весь ваш разговор. Мне надо знать не только что он говорил, но и что говорила ты. Мне надо знать, не сказала ли ты ему чего-нибудь лишнего, чтобы этот старый лис мог на основе твоих неосторожных слов что-то разнюхать.
Побуждаемая вопросами Ламара, она старательно воспроизвела весь свой разговор с сержантом. Ее рассказ занял минут десять. В конце она призналась:
– Я очень старалась, Ламар. Я ничего стоящего ему не сказала.
– Сладкая моя, ты все сделала просто грандиозно. Смотри, он заехал сюда совершенно случайно. Нам надо разработать на всякий случай легенду. Самое последнее дело, когда приходится сочинять ее на ходу. Очень легко сбиться. Нет уж, мэм, это надо придумать загодя, обмозговать и сто раз повторить. Так делается это дело. Но, черт тебя возьми, Рута Бет, ты, видно, просто родилась для подобных дел. У тебя все выходит легко и естественно.
– Но ты-то все понял? Для чего он сюда приезжал?
Ламар помолчал, раздумывая.
– Протекторы, – произнес он. – На мягкой почве по эту сторону Ред-Ривер остались четкие следы нашей машины. Они сделали оттиски шин, и в долбаном ФБР им сказали, на каких типах машин бывают такие протекторы. Они составили список таких автомобилей и проверяют все, надеясь, что им удастся найти нужную машину и нужных им людей, которых они просто мечтают взять. Они так заволновались, что мобилизовали на дело даже старика Пьюти, хотя в нем столько мелкой дроби, что он с трудом передвигается.
Он рассмеялся. Шутка показалась ему удачной.
Рута Бет в ужасе уставилась на него:
– Но, Ламар, они на правильном пути. Я купила эти шины два года назад, они как раз резко подешевели. Мне тогда объяснили, что фирма избавляется от завала протекторов, потому что их снимают с производства. Тут-то я их и купила по дешевке.
– Тех шин, которые они ищут, они у нас не найдут. Их уже нет. Помнишь тот день, когда у нас была вечеринка с сюрпризом? Я тогда ненадолго отъехал, тоже помнишь? Я долго думал, как понадежнее замести следы, и в конце концов понял, что единственное, чего я не учел, – это чертовы протекторы. Я заменил резину на бриджстоунскую, которую снял с «хонды-эксел». Ха-ха! Старый Пьюти думает, что он очень дошлый мужик! Но куда ему до меня?!Глава 20
В последний день Бад изо всех сил тянул время. Он подолгу ходил вокруг машин, с мелочной дотошностью придираясь к каждой мелочи, осматривал покрышки шин, с преувеличенной серьезностью расспрашивал хозяев об их автомобилях – короче, он страшно не хотел расставаться с этой работой. Но наступил момент, когда, несмотря на все его старания, она была закончена. Он выехал с последней фермы, которую ему надо было посетить, и двинулся по
