– И разбудите короля! – воскликнул он. – Утро так прекрасно, пусть он тоже насладится им. Не все же только бедному гэ страдать!…
Сказав это, Гамлет, принц земли Датской, еще раз незаметно пошевелил большим пальцем и вышел.
CL
– Что? – сказала Офелия агрессивно. – Не было там цветов. Я нарвала одуванчиков. Меня никуда не выпускают, к вашему сведению.
Лаэрт сделал шаг назад. Офелия прищурилась.
– Она с ума сошла, – прошептал король на ухо Лаэрту.
– Да, мой фюрер, – таким же драматическим шепотом ответил Лаэрт.
– Точно, – откликнулась раздраженно и громко Офелия, – и как сумасшедшую меня нельзя судить.
– Она сошла с ума после того, как убила отца, – прошептал король.
– Я знаю, мой фюрер, – шепнул в ответ Лаэрт.
– До! – крикнула Офелия. – Это было до этого и толкнуло меня к этому шагу. Я не отвечала за свои действия.
– Бедняжка, она так переживает, – прошептал король.
– Я вижу, мой фюрер, – ответил Лаэрт, осторожно вытирая ухо.
CLI
– Ну что ты, папа, – сказал Гамлет успокаивающим голосом, – я его сам ненавижу теперь.
– За что?… – поинтересовался отец.
– Как за что?! – воскликнул Гамлет. – Он убил моего отца и женился на моей матери! Этого хотел я, понимаешь, я должен был это сделать!
CLII
– Куда-куда он идет?! – не поверил своим ушам король.
– На Польшу, мой фюрер. – ответил Вальтиманд мрачно.
– Шутишь. – усомнился король.
– Нет, мой фюрер. – сказал Вальдимант еще мрачнее.
Король вскочил и подбежал к гобелену с картой Европы.
– Че ж всех так в Польшу тянет. Значит, тут Фортинбрас, – ткнул он пальцем, – тут?…
– Тут, мой фюрер, – кивнул Вальдимант.
– А тут мы. – король упер в гобелен второй палец.
– Да, мой фюрер.
Король поискал глазами.
– А это Польша?…
– Бельгия, мой фюрер.
– А где Польша?…
Вальдимант показал.
– Это Польша?… – поразился король. – Ты уверен?…
– Я проверял, мой фюрер.
– Какая большая, однако… Так, мы тут, он тут, Польша тут…
Палец короля описал размашистый крюк.
– Так. – сказал он внезапно уставшим голосом. – И зачем ему проходить через Данию в Польшу?…
Вальдимант пожал плечами.
– Может, ему все равно куда проходить, мой фюрер? – предположил он. – Лишь бы через Данию?…
CLIII
Гамлет шмыгнул носом и искоса посмотрел на Полония, сидящего в обтянутом красном кресле. Полоний смотрел на него не отрываясь, но с симпатией во взгляде.
Офелия, сидевшая на поручне кресла Гамлета, наваливалась на него все сильнее.
Пауза затянулась.
– Ну, – сказал Гамлет внезапно для себя, – как вообще дела?…
Полоний и Офелия не ответили. Полоний немного поморщился, а Офелия вздрогнула как от бестактности.
Заиграла тихая музыка. За красной занавесью мелькнула тень птицы.
– Здесь всегда играет музыка и поют птицы, – сказал вдруг Полоний, – и все танцуют!
Он вскочил и, нелепо дергаясь, начал пританцовывать.
– Так, хватит, – сказал Гамлет, поднимая руки, – давайте для начала уточним – это сон или не сон?…
Офелия склонилась к уху Гамлета.
– Иногда мои руки… – сообщила она, – откидываются назад!…
Гамлет кивнул.
– Понял, – сказал он, – и все-таки, это сон или не сон?… Потому что я думаю, что сон, но я никогда не думаю во сне, что это сон, понимаешь?…
Офелия придвинулась еще ближе, накрывая Гамлета запахом застоявшейся воды, и начала что-то шептать ему на ухо. Гамлет хихикнул.
CLIV
Могильщик искоса взглянул на Гамлета.
– Семечки? – сказал он, – У нас в деревне есть парень, который их забрасывает в рот от уровня пояса. Одним движением. Оп так.
Гамлет покрутил семечку между пальцев.
– Я предпочитаю подносить, – сказал он спокойно.
Могильщик пожал плечами.
– Так тоже можно, – великодушно согласился он, – это так называемая старая школа.
Гамлет сплюнул.
– Не понимаю, зачем кидать их в рот с пояса, – сказал он.
Могильщик перестал копать и облокотился на черенок лопаты.
– Потому что это что-то, чего другие не умеют? – спросил он.
Гамлет снова сплюнул.
– В жизни и так много мелких ролей, милорд, – сказал могильщик, – хочется, чтобы они были хотя бы со словами.
CLV
Гамлет нагнулся и за глазницу подцепил облепленный сырой землей череп…
– Эх, Горацио, – сказал он негромко, отчищая его, – а ведь это была чья-то голова…
– БЛЯ, ПОКОЙНИК! – могильщик пронесся вверх чёрной молнией.
Гамлет поднял глаза, посмотрел на Горацио, потом на свисающего с нижней ветви ближайшего дуба могильщика.
– Смотри-ка, – сказал Горацио с мечтательным выражением, – взлетел стрелой. У страха глаза велики. Как точен, как лаконичен датский народ в определениях. Как просты и как ёмки его штампы и предрассудки…
– Уберите это! – крикнул могильщик, – Немедленно уберите покойника!
Гамлет спрятал череп за спиной.
– Как могильщик может боятся покойников?… – осведомился он.
– А зачем ему ещё рыть такие глубокие ямы?… – осведомился могильщик.
Гамлет уселся на кучу выброшенной из могилы земли.
– Как я уже говорил, – сказал он, озирая слегка покачивающегося могильщика, – это была чья-то голова. Может, моего дядюшки?…
– Что Вы, принц, – сказал Горацио, – король жив и здравствует.
– Ну тогда моего папы?…
– Папа Ваш в фамильном склепе похоронен, откуда он тут-то.
– Да какая разница, в конце концов, – сказал Гамлет, пристально глядя в орбиты, – чей он, вид-то от
