являлся не Бог и не «божественные вещи», а живущий человек в его конкретных взаимоотношениях с другими людьми, а целью – не уединение, не созерцательное блаженство, но земное счастье и долгая творческая жизнь.
К числу таких философов относился и Джироламо Кардано. Его «естественная мудрость» – это род действия и совокупность моральных добродетелей.
Кардано, как и подобает астрологу и натурфилософу, приписывал «восьми небесным кругам» различные области знания: «Луна олицетворяет грамматику, Меркурий – геометрию и арифметику, Венера – музыку, науку предсказаний и поэзию, Солнце – этику, Юпитер – естествознание, Марс – медицину, Сатурн – сельское хозяйство, ботанику и остальные второстепенные знания. Восьмой круг – подбирание колосьев:
Таким образом, «естественная мудрость» стояла выше всех других знаний. Мудрость – это метод или искусство счастливого долгожительства, собрание правил физического и морального поведения, сохраняющих тело, укрепляющих ум, сдерживающих разрушительное действие времени и помогающих избегать телесных и душевных страданий. Там же, где ни медицина, ни моральные добродетели не могут победить зло и бедствия, мудрость служит утешением.
Длительная жизнь – необходимое условие счастья, и поэтому следует выполнять те предписания, которые продляют физическое существование человека. Первое из них – «избегай болезней и лечи их основательно и успешно». Второе – «соблюдай умеренность во всем. Не ешь и не пей слишком много. Для сохранения телесного здоровья и остроты ума хороша простая еда и напитки: мед, молоко, оливки. Будь умерен в страстях, избегай страха, бурных эмоций и неподобающего энтузиазма». Третье предписание – «сохраняй как можно больше влаги в теле, расходуй ее экономно, воздерживайся от перевозбуждения, безудержных страстей.»
Но Кардано видел продление жизни не только в долгожительстве, но и в надежде на бессмертие – в детях, в славе. Хотя личное бессмертие маловероятно, мудрость предписывает человеку надеяться, что по крайней мере он будет снова жить после смерти. Ведь никто не может ни доказать, ни опровергнуть возможность бессмертия. Поэтому благоразумно поддерживать в себе надежду на вечную жизнь, поскольку она учит человека смирению и спокойствию: «Кто живет вне надежды на это[бессмертие], лишается двойного и истинного блага, то есть и надежды, и плодов своего существования».
Но долгая жизнь коротка, если она проведена в лености и непродуктивном досуге, а с другой стороны, короткая жизнь длинна, если она наполнена прекрасными деяниями, запечатленными в вечном монументе истории. И тот живет мудро, долго и счастливо, кто использует каждый миг для работы над вещами, которые сохранят славу о нем до конца времен: «Самая длинная жизнь – та, которая оставляет после себя величие, славу, прекрасные подвиги. Бесспорно, наше время коротко, но мы живем мудро и долгое время, если используем каждый момент жизни в деятельности и создании таких вещей, которые сохранят память о нас до конца времен».[50]
Итак, человек овладевает естественной мудростью, если сохраняет здоровье, благоразумно верит в бессмертие, рождает детей и своими деяниями создает основу вечной славы. Но этого еще недостаточно: он должен приложить все силы, чтобы украсить душу добродетелями: по мнению Горация, «добродетель – порока бежать».
Среди многообразия пороков Кардано выделял три главных, преграждающих путь к достойной жизни: страх, зависть, жадность. Нет порока более вредного для человека, чем страх. Он сотрясает тело, помрачает разум, отнимает у человека уверенность и счастье. Мудрец избегает страха, предвидя опасность и отражая ее. Такое же пагубное действие оказывает и зависть. Человек, завидующий счастью другого, навеки теряет душевное спокойствие, ибо зависть не имеет предела. Ее нельзя удовлетворить, как нельзя насытить обжорство или уничтожить вожделение. Жадность же – этот третий главный враг мудрости – мать множества несчастий: тирании, жестокости, несправедливостей, грабежа, войн. «Она побуждает человека презирать Божественное, нарушать данное обещание, отказаться от клятв, разрушать благопристойность, искажать законы, предавать друзей, ненавидеть и покидать в беде родственников; она ослабляет здоровье и укорачивает жизнь». Богатство, по мнению Кардано, не может быть самоцелью, оно лишь украшает жизнь и поощряет добродетели.
Есть и иные препятствия на пути к мудрости, например гнев. Его лечит спокойствие – «знак и источник мудрости». «Ибо если тобой овладел гнев или иная душевная страсть, то каким бы ты ни был благоразумным от природы, ты никогда не станешь мудрым». Однако «гнев есть большое зло, но временное, а вред от почестей действует постоянно. Прежде всего, погоня за почестями разоряет нас, заставляя. тратить средства на роскошную одежду, на богатые пиры, на содержание множества слуг. Почет отнимает время: ввиду того что нам приходится выслушивать стольких людей и столько приветствий, он не позволяет
Большим пороком, антиподом мудрости, является глупость человеческая. Глупец – всегда лицемер. Он рассуждает о предметах, в которых ничего не смыслит, так, как будто хорошо с ними знаком. В противоположность ему мудрец обсуждает только то, что хорошо знает, тщательно взвешивает слова и видит благо в молчании. Его одежда и образ жизни отражают то, что он собой представляет, – не больше и не меньше. Его достоинством является ненавязчивое участие в людских делах.
Любовь – это разрушительная страсть. Совместима ли она с мудростью? Ее физическое воздействие может быть губительным для человека, но в моральном отношении она часто делает чудеса: приручает жестоких, превращает робких в отважных, скряг – в щедрых, жестоких – в великодушных, делает одиноких отшельников людьми общества, а нерелигиозных – благочестивыми и заставляет ораторствовать немых. Спокойная, умеренная в страстях любовь полезна мудрецу. Она продляет юность, услаждает сердце радостью и подвигает его на необычные свершения.
Кардано высоко ценил институт брака: «Без правильно организованной семьи не может существовать государство». В отличие от животных, не знающих обязанности воспитывать потомство, человек заботится об этом, поэтому многоженство и многомужество исключаются. Мужчина соединяется в браке с одной женщиной, и брак должен быть нерасторжим, поскольку разводы расшатывают общие семейные связи: «Простая возможность развода есть уже сама по себе причина уклонения от идеалов в любви». По представлению Миланца, прежде чем вступить в брак, мужчине нужно располагать средствами и профессией, которые позволяли бы содержать семью. Следует позаботиться о том, чтобы брак не стал причиной противоречий семей родителей мужа и жены. В согласии с женой мужчина принимает обязанности главы семьи, а жена («которая не должна быть такой же сварливой и грубой, как Сократова Ксантиппа»), в свою очередь, обязуется повиноваться и обеспечивать хороший порядок в доме.
Таким образом, для того чтобы стать мудрым, необходимо умерить страсти, избежать пороков и обрести добродетели. Такой мудрости следует настойчиво учиться, ибо она есть форма этической эрудиции. Ее источниками являются достойные примеры жизненного поведения, благочестивые размышления, но главное – воспитание и образование. Человеческая природа более склонна к добродетели, чем к пороку; несправедливость, вероломство, лживость, жестокость – не врожденные качества. Назначение людей – делать добро, руководствуясь принципами благодеяния, доброжелательности, дружбы и верности, или, во всяком случае, не наносить вреда друг другу: «Зло есть недостаток добра, добро же есть само по себе добродетель, находящаяся в нашей власти и нам необходимая». Но под влиянием трагических событий в своей судьбе Миланец превращается в мизантропа: «Люди грубые просты и упрямы, поэтому они легко впадают в крайности. Дурные никуда не годны, и их нельзя заставить измениться к лучшему ни доводами рассудка, ни убеждениями: в удовлетворении своей похоти они не знают удержу, а в обжорстве отвратительны; в гневе они жестоки, в особенности бедные – из жадности, а богатые – из честолюбия. Косные и ленивые между ними грубы, завистливы, а потому хитры и скупы».
Вместо активного отношения к жизни он проповедовал пассивную созерцательность. «Человеческие действия имеют целью краткое и преходящее, а вовсе не вечность, поэтому для мудрого достаточно за ними наблюдать и никоим образом не беспокоиться о них, а тем более о средствах для их завершения. Да и к чему все человеческие усилия, если они – ничто перед лицом всепобеждающей судьбы? Несчастья больше,
