— Как с матерью, разве она жива? — вырывается у меня.
— А почему она не должна жить? — пожимает плечами Талила. — Когда она обнаружила, что Лейсана, ее двоюродная сестра, ждет ребенка от мужа, то тут же покинула дворец с младшим сыном. Вершина мудрого дерева выделил ей хорошее содержание и Трайнский замок. Но если бы она захотела, то могла жить и тут, у лесовиков часто бывает по две и даже три жены. Впрочем, она часто приезжает в гости, особенно после того, как короля поразила болезнь.
Великий космос! Как же все просто-то! А я себе всю голову сломал, ища мотив! Шерше ля фам, как говорил один веселый народ в древности.
Выясняю, где комнаты королевы, и отправляюсь к мудрой вершине. Принца, несмотря на его горячие просьбы, заставляю остаться в спальне. Граса тоже, объяснив ему, для бдительности, причину его необычайной сонливости. Оскорблённый горец одарил принца таким презрительным взглядом, что у того зарделись уши.
Комнаты короля оказались вовсе не там, где я их первоначально искал. Да и кто смог бы догадаться, что вершина мудрого дерева занимает не шикарные апартаменты, а две небольшие смежные комнатки? Причем король спал в дальней, меньшей комнате, а в передней дежурил его бессменный камердинер. Остановившись у двери, осторожно запускаю в скважину крошку разведчика и через пару минут получаю цветное изображение комнаты. Простенько, но со вкусом, усмехаюсь про себя, увидев почти пустую комнату, обставленную лишь диванчиками вдоль стен. На одном из них спит камердинер, а над его головой висит связка звонких колокольчиков. Шнурок от них, протянутый через всю комнату исчезает за дверью в спальне короля. Рассмотрев это нехитрое на вид сооружение, понимаю, что на самом деле невозможно открыть дверь, не потревожив колокольцев. Проникнув в первую комнату, пару минут стою, раздумывая, что лучше, перерезать шнурок, или усыпить камердинера. И едва я, решившись на первое, протянул было руку к шнуру, как колокольчики вздрогнули и зазвенели. Не знаю, каким чудом мне удалось не рвануть с места, а замереть, затаив дыхание. Слуга, мотая со сна всклокоченной головой, нашарил около себя на полу тапочки и, прихватив с полочки лампу, широко зевая, двинулся к двери. Почти не дыша, шагаю за ним. Распахнув дверь, камердинер протопал к кровати, стоящей против окна, и, приподняв лампу, осветил лежащего на ней человека.
— Пить, — бормочет тот, и пока камердинер возится с больным, я успеваю бегло оглядеть комнату. Ширма в углу, скрывающая умывальные принадлежности, столик, заставленный пузырьками и пара стульев. Вот и все, что имеется здесь, кроме кровати. Это уже даже не просто, это аскетично. Интересно, такой стиль, это дань вкусу или самоистязание за грехи?
Камердинер пошаркал обратно, а я, притаившись за ширмой, дождался, пока он притворит дверь, и шмыгнул к столу.
Прикоснуться к пузырьку амулетом, дождаться результата анализа, и передвинуть амулет к следующему. Результаты анализа некоторых снадобий настолько ошеломляющи, что пару раз, я, не удержавшись, тихо хихикнул.
— Ты кто? — спокойный голос, прозвучавший над ухом, заставил меня подпрыгнуть.
— А... Марта, — выдавливаю, прикидывая, куда буду убегать.
— Не знаю такой, — так же безмятежно говорит голос, — напомни, когда мы встречались.
— Мы не встречались, — мягко объясняю ему, сообразив, что вершина не собирается пока поднимать шум.
— А почему тогда именно ты за мной пришла? — Король так спокоен, что я даже завидую его выдержке. Это ж, он меня, поди, за ангела принимает!
— Сейчас все объясню. — Мне почему-то не хочется врать умирающему, и я рассказываю ему историю своего знакомства с принцем. Опуская, разумеется, технические подробности. Все, вплоть до последней минуты.
— Я рад, что у Заида хватило смелости не прыгать со скалы. — Прямо заявляет вершина, дослушав рассказ. — И мне очень хочется познакомиться с этой прекрасной девушкой. А ты можешь сказать, что ты делала с моими лекарствами?
— Ваши, с позволенья сказать, лекарства, на самом деле жуткая гадость. — Вздыхаю я, продолжая работу. — Ну, скажите, пожалуйста, от чего может вылечить верблюжья моча с толчеными гнилушками?!
— Что, там и в самом деле все такая дрянь? — расстроился он.
— Да нет, есть пара настоев, богатых витаминами, но в идиотских сочетаниях. Ох, а вот это вообще нельзя пить, столько окиси свинца и молодого в гроб загонит.
— А какое лекарство принесла мне ты? — вдруг подозрительно спрашивает больной.
— Я что, плохо объяснила? — возмущаюсь в ответ. — Мне нужно выяснить, кто хотел смерти Заидала, потому что я уверена в его честности. Он горд и доверчив, и плохо разбирается в людях, но лекарство он не воровал!
— Я знаю. — Печально кивает король.
— Откуда?
— Я сам его бросил в окно!
— Как? — ахаю я, разинув рот.
— Это сложно объяснить. Заид приходил ко мне ночью, поговорить. Пузырек стоял вот здесь. Потом он ушел, и я выпил немного. А под утро проснулся от прохлады. Окно было приоткрыто. Я хотел еще выпить лекарство и заметил, что оно стоит не так. Тогда я взял салфетку и осторожно открыл флакон. Лекарство пахло по-другому, я же лесовик, у нас все чувства тоньше. И тогда я бросил его в окно, я часто так делаю. Только не подумал, что кто-то отнесет флакон под окно Заида. Лучше б я это выпил! — с отчаяньем вздыхает он.
— А почему не признались?
— Мне бы никто не поверил, сказали б, что выгораживаю любимчика. И даже если поверили, кто-то же видел, как он приходил. Решили бы, что это он хотел меня отравить!
Да действительно, выбор невелик.
— Ну а сами вы, на кого думаете? Ведь есть же у вас подозрения?
— Да я не думаю, я знаю.
— Кто? — рвется из меня вопль. И в тот же момент сигнал тревоги, взрываясь, звенит в ухе.
Гляжу на макет и потрясенно обнаруживаю, что по коридору к дверям несется несколько серых кружков.
— Это неважно, — бормочет он, но я уже не слушаю.
Распахнув окно, обнаруживаю то, о чем догадался, слушая короля. Резной карниз, проходящий под самым окном. Выбираюсь на него и, прикрыв за собой створки, шлепаю повыше прилипалу. Он легко вкатывается наверх, закрепляется и начинает наматывать тросик, закрепленный у меня на плече. Через пару минут, сидя на крыше, вижу, как освещаются одно за другим окна третьего этажа. Пора драпать. Даю мику заданье вывести меня к своей комнате. Самый простой путь оказывается снова на прилипале. Только пункт назначения я меняю в самый последний момент. Оказавшись напротив окна, где спят мои парни, потихоньку стучу в него. Немедленно распахиваются створки, и высовывается Ориз с огромным ножом наизготовку.
— Это я, Марта! — шепчу ему, — иди, запри покрепче дверь!
Интересно, что это он вообразил, пряча прилипалу и закрывая окно, размышляю я, следя за суетящимся возле постели пустынником.
— Как, оказывается, трудно в этом мире честным женщинам! — устало бурчу, сгоняя возмущенно сопящего Ориза с кровати. — Вот если нас придут проверять, то скажешь, что я сразу с вами спала, страшно мне одной стало! А пока иди к Алику.
И, натягивая одеяло, с удовольствием слышу хихиканье горца. Нет, приятно все же, когда хоть кто-то верит в твою порядочность!
Однако заснуть мне так и не удалось. Через пару минут забарабанили в дверь. Отшвыривая Ориза, в комнату врываются два охранника.
— Ну, в чем там дело, — начинаю бузить, потягиваясь как со сна, — Приличный дом, а шумят, как в дешевой таверне!