Так получилось, что по делам туда ходил.
— Ишь ты, журналист! — Сивый недоверчиво уставился на Ивана. — А вообще-то мордень у тебя знакомая. Поди, на центральных каналах мелькаешь?
— Когда-то мелькал, — Иван невольно потупил взгляд. — Теперь так… сам по себе.
— Вот и я сам по себе, информацию пощипываю, как мерин травку, да людям раздаю почти бесплатно, — Сивый хмыкнул. — Мы с тобой, получается, эти… как по-умному… коллеги, да?
— Точно, коллеги, — Иван признал это через силу, но для дела на какие только жертвы не пойдёшь.
— А тут-то ты чего забыл, коллега? Я так и не понял. Хочешь репортаж про кабацкий бизнес сделать?
— Нет, я просто… отдохнуть решил… — Иван старался говорить как можно более непринуждённо и естественно. — Ну и освоиться хотел, послушать, что тут да как…
— Освоиться — это хорошо, — Сивый поднял кружку и осушил в один приём, залпом. После чего вытер рукавом битые-перебитые губы (неужели за чистую правду ему так часто доставалось по зубам?) и взялся за вторую кружку. — Раз не хочешь, сам выпью. Но сперва умную вещь тебе скажу, Иван. Вахлаков, которые сюда наскоками являются, не слушай. Брехуны все, как один. Друг перед другом выёживаются, басни сочиняют, подвиги свои расписывают до небес. Хочешь правду узнать, у профессионалов спрашивай. Ты правильный взял ориентир, когда ко мне подсел. Сейчас освежусь и на любой твой вопрос отвечу со всей серьёзностью и в полном объёме. Формулируй пока.
Копейкин не стал возражать или уточнять, что подсел как раз Сивый, это сейчас было лишним. Иван просто дождался, когда сталкер «освежится», и задал первый вопрос:
— Сколько?
— По соточке, — небрежно проронил Сивый. — Можно сразу штукарь, и тогда без лимита.
— Расценки, однако! — Иван покачал головой. — Просто столичные.
— А качество? — Сивый сдержанно отрыгнул. — Я ж с гарантией информацию поставляю, самую достоверную. Только то, что сам увидел, услышал, разведал. Нет, ты можешь к другому слухачу обратиться. Сейчас тут, правда, с нашим братом негусто. Я — один. Но к вечеру… и Джабба подтянется, и Мюллер, слыхал о таких? У меня оба учились, уже почти догнали в мастерстве. У них тоже качественная информация и дешевле чуток, базара нет…
— До вечера ждать не могу, — Иван вздохнул. — Держи.
Он положил ладонь на стол. Сивый накрыл его руку своей и ловко, между пальцев у Ивана, выудил две розовые пятисотки.
Вообще-то Копейкин лукавил, на тысячу в столице не купить даже уличную сплетню, а тут ему предлагался «безлимитный тариф». Но денег всё равно было жаль.
— Эх, я ещё совсем мальцом был, но точно помню, что до Объединения штука евро в здешних местах считалась нереальным богатством. А потом ВТО, федеративная интеграция, кризис тридцатых, китайская заварушка… И всё, свои старые валюты все поотменяли, а единая вдруг обесценилась. А уж чего началось, когда Зона появилась… Кружка пива — сотня, банка тушёнки — полторы, «Калашников» — пятьсот, почти задаром, да только патроны аж по десятке. Куда с добром?!
— Больше у меня нет, — прекрасно понимая, к чему клонит Сивый, сказал Иван. — Да и уговор был на штуку.
— Уговор дороже денег, — Сивый кивнул. — Ладно. Спрашивай, чего хотел. Небось про таблетки Шульца?
— Да, про них тоже, но… как вы догадались?
— А чего тут догадываться? Про них весь Академ шепчется. И в других локациях начинают. Это ж, считай, единственное лекарство от жестяной заразы. Да и от всех остальных тоже. Просто панасоник, да и только.
— Э-э… в смысле — панацея?
— А-а, ну да. Путаю всё время. Поносея. Сколько Зона существует, столько народ о таком лекарстве мечтает. Даже те, кому оно уже не поможет, всё равно им бредят.
— И-и…
— Чего «и»?
— Таблетки реально существуют?
— Конечно. Только за штуку их не купишь. Их вообще пока не продают.
— Откуда же тогда известно, что они существуют… и работают?
— Откуда! — Сивый фыркнул. — Оттуда! Ты сам не догадываешься? От тех, кто эти таблетки глотал. Типа, добровольно рискнул здоровьем, в качестве опыта.
— Ну, ну… — подбодрил Копейкин неторопливого информатора. — И много таких? Где они ходят? Увидёть их можно?
— Отчего ж нельзя, — Сивый вдруг как-то напрягся, будто бы опасаясь сболтнуть лишнего в чьём-то присутствии. — Обернёшься, увидишь.
Иван проследил за его взглядом и обернулся. За спиной у Копейкина стояли двое очень крепких мужчин в полувоенной экипировке. Иван поднял взгляд, пытаясь понять по лицам, чего ожидать от незваных гостей. Но сделать это репортёру не удалось. На лицах и в глазах у мужчин не отражалось ровным счётом ничего; ни мыслей, ни эмоций, ни намерений.
— Вы ко мне? — Иван привстал. — Слушаю вас.
— Ты извини, — вдруг сказал Сивый, — но штукарь — это всё-таки слёзы.
Иван почуял неладное и резко обернулся к сталкеру, но сделать ничего не успел. Сивый молниеносно воткнул Копейкину в запястье тонкую иголку небольшого шприца. Иван успел увидёть лишь, как поршень шприца дошёл до середины. По телу разлилась неодолимая слабость, в ушах зашумел прибой, а в следующую секунду померкло сознание…
7. Зона, локация Москва, 03.04.2058 г.
Добраться до поворота на Сколковское шоссе удалось без потерь, но только глубокой ночью. Леший выбирал самые безопасные тропы, старался срезать углы, и всё равно больше полутора километров за час проходить не удавалось. Слишком уж много препятствий, ловушек и помех встретилось на пути.
Несколько раз группе приходилось отсиживаться во всевозможных укрытиях, выжидая, когда рассосётся та или иная проблема. Пройдёт мимо слишком крупный отряд биомехов или утихнет какая- нибудь заварушка. И чем ближе к опасному району, тем чаще приходилось устраивать вынужденные привалы.
Бортнику тактика проводника поначалу не нравилась, он ворчал и рвался в бой, но Леший гнул свою линию и не сдавался. В отличие от сержанта и его бойцов, сталкер мыслил трезво, ведь он так и не поддался соблазну применить стимулятор, а от прежней эйфории не осталось и следа. Она почему-то улетучилась, ещё когда группа выбралась из подземелий.
Леший подозревал, что всё дело в новом импланте, а вернее, в способе, которым его вживляли. Поскольку имплант циркулирует где-то в крови, ввели его наверняка с помощью обычного шприца, а в качестве жидкости для инъекций использовали стимулятор. И поскольку проклятый «чужой» имплант тут же начал борьбу с имплантами «родными», в том числе с метаболическим, допинг не выпал в осадок, а подействовал. Несильно, но подействовал, на какое-то время превратив Лешего в «ухаря и хвастуна», как выразился Бортник. Но теперь сталкера «отпустило», и он снова стал собой. Разве что без поддержки главных имплантов не таким уверенным в своих силах.
Зато теперь Леший точно знал, чего ожидать от группы. Кто бы ни был истинным хозяином «бройлеров», денег на боевую и физическую подготовку бойцов он не пожалел. И не только на подготовку. Ещё на промывку бойцам мозгов. «Бройлеры» слушались проводника беспрекословно, работали слаженно, на все опасности реагировали мгновенно и хладнокровно.
По сути, Лешему следовало ожидать подвоха только от Бортника, но сержант постепенно успокоился,
