– Да, – сказал Гоша и затылок почесал, – с такими бабками только в бега пускаться.
– Дома кое-что есть, – заметила Сонька.
– Забудь, – махнула я рукой, – домой нельзя.
– Ну «мерс» продадим, – предложил Гоша с дрожью в голосе.
– На такую жертву мы идти не могем, – хрюкнула Сонька, а Гоша обиделся. – Да, дрянь дело, – подвела итог моя подружка, – куда ж мы теперь: голы, сиры, босы…
– К тебе на дачу, – решила я.
– Как так? – удивилась Сонька.
– А что? Крыша над головой, и с голоду не умрем.
– Да нас найдут через день.
– Не скажи. Вот Эдгар По учил: прячь на видном месте.
– Это кто? – полюбопытствовала Сонька, а Гоша сказал:
– Ты не мудри, давай на пальцах.
– Пожалуйста. Дача не хуже любого другого места. Все равно без денег далеко не убежишь. А о даче кто знает? Витька. Так его убить должны не сегодня-завтра.
– Это почему? – удивился Гоша.
– Срок на исходе, что Оборотень ему дал, а он как будто не шутил. Может, повезет, и Витьку мы потеряем.
– Так, кроме него, полно народу, – затосковала Сонька, – хмырь в спортивном костюме, мужик в очках.
– На что мы им? Их Витька интересует. Не будет его, уж про нас как-нибудь позабудут.
– А Браун? – напомнил Гоша, произнося имя недавнего босса с большим уважением.
– С ним, конечно, хуже. Может, и его бог приберет? В таких делах наперед никогда не знаешь.
– Ага, – невесело усмехнулся Гоша, – вот нас и приберет. И чего я, дурак, вас спасать кинулся? Глядишь бы, не убили.
– А это потому, Гоша, что ты хороший человек и в бандитах тебе не место, – объяснила Сонька.
– Дурак я прежде всего.
– И это верно, – дружно согласились мы.
– Ладно, едем на дачу, – рассердился он, – чего без толку базарить?
Вечером мы сидели на веранде и резались в «дурака». Из села была доставлена коробка с припасами, которые мы решили экономить. «Мерседес» укрыли в амбаре, чтоб не мозолил глаз. Я даже смогла оповестить родное начальство, чтобы рано меня на работу не ждали, мудро рассудив, что, ежели повезет, с больничным что-нибудь придумаю, а не повезет – работа вряд ли понадобится. Черные мысли я гнала, твердо решив быть оптимисткой.
– Эй, – заволновалась Сонька, – откуда у тебя король?
– Из колоды.
– Как же, а то я не помню.
– Отвяжись, – огрызнулась я, потому что терпеть не могу, когда меня ловят на жульничестве, – играть брошу.
– Вот ты всегда так.
Гоша весь вечер сидел мрачнее грозовой тучи и молчал. Сонька проигрывала, злилась и вредничала, потом вдруг совершенно не к месту сказала:
– Задание я выполнила и хочу знать, какой с него прок?
– Какое задание? – не поняла я.
– Ну вот, младшие чины стараются, из кожи лезут, а начальству на это наплевать.
– Сейчас стукну, – разозлилась я и замахнулась для пущей убедительности.
– Ты свои гестаповские замашки брось, без того натерпелась, – обиделась Сонька и пояснила: – Я насчет мента.
– Ну? – понять что-либо я по-прежнему затруднялась.
– Ты нарочно, что ли? – заныла Сонька.
– А можно сказать по-людски и просто?
– Можно, – сразу же согласилась она. – Я, как ты и велела, с ним, в общем, это вроде бы зовется «соблазнила».
Гоша выронил туз, а я все, что в руках держала, и простонала:
– Когда?
– Как – когда? Тогда. Ты домой уехала, а я подумала, может, правда, сумку у него забыла, и пошла, а
