– Да, – нахмурился Док. – Она больна, я вам рассказывал…
– Так… Но ее предчувствия иногда подтверждаются?
– Я вам уже говорил: совпадения… Не можете вы всерьез думать…
– Да или нет?
– Да. Просто совпадения, – разозлился Док.
– Сколько раз? – перебил его Владимир Иванович. Человеком он был практичным. Док покачал головой, откинул со лба мокрые волосы и вздохнул:
– Да поймите вы…
– Сколько? – сурово спросил мой старший друг, и Док с огромной неохотой негромко пробормотал:
– Всегда… Она… нездорова, а вы разумный человек…
– Помолчите немного! – рявкнул Папа, и Док заткнулся, потому что просьба была выражена таким тоном, что возражений не предполагала.
Охрана пребывала в очумении, а Володя кусал губы. Он, кстати, с хозяином ехать не собирался, появился на шум из недр дома и сейчас стоял в дверях, усиленно избегая моего взгляда.
Тут неожиданно подал голос Резо, он вообще-то редко баловал общественность переливами своего голоса, а в данной ситуации ему бы и вовсе помалкивать, но именно он открыл рот и меня порадовал:
– Владимир Иванович, не стоит вам ехать.
Владимир Иванович размышлял полминуты, потом кивнул:
– Резо, позвони Андрею… Нет, лучше я сам позвоню, а ты отправь ребят…
Резо кивнул и заявил Володе:
– Поедешь ты.
Не знаю, как тот устоял на ногах, но к машине пошел вроде был немного не в себе, но на это, кроме меня и Резо, вряд ли кто обратил внимание.
Володя и еще двое ребят сели в машину и уехали, а мы остались: я, Владимир Иванович, Док и два охранника. Теперь лишь бы мой дорогой друг не сразу кинулся к телефону.
Я прикрыла глазки и сидела у стены на резной скамейке, мокрая, с синими губами и белым от пережитых волнений лицом. Утомительная это работа – лицедейство, молоко надо давать за вредность.
Наконец-то на меня обратили внимание, точнее, на мой плачевный вид, к этому моменту я уже по стенке размазывалась.
– Варя, – кинулся ко мне Док, само собой, я ничего ответить не смогла и еще больше закатила глазки. Тут и Владимир Иванович малость струхнул и тоже кинулся.
– Что с ней? – спросил он тревожно.
– Волнения ей противопоказаны, – пробормотал Док. – Ее надо перенести на диван.
– Давайте в гостиную, – игнорируя заботу Дока, Владимир Иванович лично подхватил меня на руки и поволок в гостиную, но силы малость не рассчитал, мужчина он уже в возрасте, а девушка я довольно тяжелая, хотя на вид хрупкая. Вездесущий Резо пришел хозяину на помощь, и я оказалась на диване.
– Кто-нибудь, – волновался Док, – сбегайте к нам, на кухне возле стола чемоданчик.
Один охранник заспешил под дождь, а остальные участники спектакля таращились на меня. Резо притулился у стеночки, хмурился и сокрушенно моргал ресницами, они у него длинные, что весьма странно при такой величине глаз, Док с Владимиром Ивановичем стояли возле дивана и держали меня за обе руки, причем Владимиру Ивановичу делать это было неудобно, он стоял согнувшись, но неудобств вроде бы не замечал, а главное, начисто забыл о телефоне. Вернулся парень с чемоданчиком, и Док сделал мне укол, успокоительный, что было совершенно нелишне. Охранник, тоже согнувшись, шепнул ему на ухо:
– Я ключи нашел, на столе лежали, дверь запер, мало ли…
Док в ответ на заботу кивнул, а я чуть не фыркнула, хорошо, успокаивающее начало действовать.
– Ее надо уложить в постель, – убрав шприц в чемодан, заявил Док. – Некоторое время она будет спать. – «Уснешь тут», – съязвила я в ответ на его заявление. – Я сейчас подгоню машину…
– Зачем? – влез Владимир Иванович. – Можно оставить ее здесь. Места в доме сколько угодно. И мне будет спокойнее.
– Это… как-то неудобно, – пожал плечами Док.
– А вы наплюйте на всякие там предрассудки. Девчушку надо переодеть и укрыть как следует, вымокла вся, еще простудится. Мне или ребятам делать это неудобно, а вы врач…
Меня перенесли на кровать. Док стянул с меня сарафан, укрыл двумя одеялами и, прошептав на ухо:
– Притворщица, – скрипнул дверью. Как выяснилось позднее, он застал Папу в гостиной за телефоном, но по какой-то причине дозвонился тот не сразу. Спросил у Дока:
– Как дела?
Док неохотно что-то ответил, а Владимир Иванович увлекся вопросами о моем провидческом даре и не торопился перезвонить. А когда позвонил… в общем, удивил друга, с которым съел пуд соли, потому что тот в это время числил его уже в покойниках. Владимир Иванович этого, конечно, не знал, сказал кратко, что сам прибыть не может, и что-то там еще присовокупил. Говорил, по свидетельству Дока, совершенно спокойно и вроде ничего не заподозрил. Док, кстати, быстро вернулся ко мне, потому что в присутствии
