наших соседей чувствовал себя неуютно.
Где-то через полчаса раздался телефонный звонок, а вслед за этим в доме стало шумно, что намекало на волнение хозяев. Волноваться было с чего, выяснилось, что машину Владимира Ивановича обстреляли через десять минут после того, как мальчики выехали за ворота, машина при этом превратилась в груду металлолома, а двое ребят и шофер в покойников.
Вскоре покойников прибавилось, и первым стал Джинсовый. Папа провел короткое расследование, и соратников в сплоченных рядах убыло. Хотя Джинсовый официально числился без вести пропавшим, но я могла бы указать место его погребения (хотя Толик и хвастал, что никто ни в жизнь не найдет). Кончина Джинсового была примечательная, деталями я интересоваться не стала, дабы ночью не лишить себя приятных сновидений.
Док сидел рядом с постелью и нервничал, говорить боялся, ему мещерились подслушивающие устройства и прочая чушь, от безделья насмотрелся боевиков.
– Док, – позвала я тихо, он вздрогнул и придвинулся ко мне, его лицо в свете настольной лампы выглядело бледным. – Все нормально, – заверила я.
– Хорошо, если так, – вздохнул он и покосился на дверь.
– Теперь все зависит от тебя, – опять подала я голос.
– В каком смысле?
– В прямом. Нас будут проверять, тупому ясно, ты должен опередить события и рассказать мою историю максимально доходчиво, ну и жалостливо, конечно. Чтобы у Папы не осталось сомнений. А если останутся…
– Что? – насторожился Док.
– Значит, смерть у нас будет тяжелой, – хохотнула я.
– Варвара, – он пошел пятнами.
– Да не боись, – утешила я. – Прорвемся, главное, держи себя в руках.
– Черт возьми, – зашипел он. – Зачем тебе все это? Ты и так могла бы посадить этого Папу.
– Ну, Док, – обиделась я. – Просто посадить неинтересно, ты же романтик, наслаждайся ситуацией…
– Ничего себе наслаждение, – разозлился он.
– Ладно, – похлопала я его по руке. – Ты все знаешь, все можешь, и я уверена: у тебя получится. Постарайся… Конечно, история наша выглядит подозрительно, но ничто нам не мешает отыграться в свою пользу. Так что не сиди здесь, а иди действуй.
– Сейчас?
– Конечно. А чего ждать? Когда Папа узнает, что меня несколько раз навещал Орлов? Или то, что я по казино шаталась, деньги проигрывала?
– Думаешь, он узнает?
– Конечно, если захочет. А он захочет, потому что, если я ничего не путаю, решил оставить меня в своем доме. Но узнает он не сразу, у нас есть время все правдоподобно объяснить. – Видя, что Док перепугался еще больше и вроде как охвачен столбняком, я его поторопила: – Иди, Док, работай. Очень прошу, постарайся ради нас.
– Господи… – покачал он головой, но поднялся и пошел к двери. Взявшись за ручку, обернулся и посмотрел на меня.
«Ты сумасшедшая», – произнес он отчетливо, правда, мысленно, вслух психам такое не говорят.
Док ушел, а я задремала. Далее происходило примерно вот что: Док обнаружил хозяина в гостиной в крайнем волнении.
– Владимир Иванович, – сказал он. – Варя спит, я сделал ей укол, и ночь пройдет спокойно, хлопот от нее не будет.
– О чем разговор? – вроде бы обиделся Владимир Иванович. – Как там она?
Док пожал плечами.
– После таких приступов у нее всегда наблюдается упадок сил, депрессия, сонливость… Все в пределах нормы… Я заберу ее завтра в восемь утра… Всего доброго. – Док направился к двери, но хозяин его остановил:
– Леонид Андреевич…
– Да? – Док умудрился выглядеть очень впечатляюще, несмотря на дикий страх. Светило медицины, да и только.
– Я хотел с вами поговорить о Варваре, – неуверенно начал Владимир Иванович, а Док вроде бы удивился.
– Я вас слушаю.
– Вы лучше сядьте. Разговор-то непростой, на ходу начинать его не стоит…
Само собой, Док сел в кресло и уставился на хозяина. Тот прошелся по комнате, размышляя, потом со вздохом спросил:
– Вот вы врач, скажите честно, ей обязательно в психушку?
– Послушайте, – обиделся Док, – какая психушка? Она едет в дом инвалидов…
– И что там за инвалиды? Знаю я эти дома, – хозяин неожиданно разозлился и даже рукой махнул с
