– Есть новости о Владимире Павловиче?
– Что? А… не знаю. Мне никто больше не звонил. А у тебя были из милиции?
– С какой стати? – пожала я плечами. – У него есть и другие родственники.
– Но… – Жанна запнулась, и в кухне повисло молчание, не тягостное, нет, раньше я бы не обратила на это внимания, а теперь механически отметила: «Мы молчим, точно собираемся с силами». – Возможно, я выбрала не самое удачное время, – вздохнула Жанна, – но меня беспокоит… я всю ночь думала об этом. Тебе стоит присмотреться к Гаевскому. Все твои неприятности начались в тот момент, когда он появился в твоей жизни.
– На самом деле они начались раньше, – усмехнулась я. – В тот день, когда я узнала, что мой муж мне изменяет.
– Он не изменял тебе, – хмуро заявила Жанна.
– Откуда тебе знать такие вещи?
– Я… мы говорили с ним об этом.
– Мы с ним тоже говорили, ну и что?
– Я ему верю.
– А я нет.
Я собрала на стол, теперь мы сидели напротив друг друга и избежать взгляда уже не могли.
– Ты была его любовницей? – спросила я.
Лицо Жанны пошло красными пятнами, на мгновение я решила, что она сейчас набросится на меня, но ответила она, вопреки ожиданиям, совершенно спокойно:
– Нет. Тебе не понять. Когда работаешь с человеком бок о бок, день за днем, открываешь для себя какие-то новые черты его характера…
– Ты влюбилась, – кивнула я, не очень настроенная слушать чужие откровения.
– Это смешно? – с вызовом спросила Жанна.
– Нет. Я ведь тоже когда-то его любила, – пожала я плечами.
– Сомневаюсь, – заявила она и посмотрела мне прямо в глаза, длилось это недолго, взгляд она отвела и как-то вся сникла. – Вы не подходили друг другу. Он страдал. Я же видела. Вы просто мучили друг друга.
– Извини, все это не очень интересно, – заметила я. – Особенно теперь, когда Виктора уже нет.
– Я просто хочу объяснить. Это было только один раз. Гаевский узнал от Шермана? Как этот сукин сын умудрился меня высмотреть? Вот уж поистине глаз-алмаз. Мы были вместе три дня и поняли, какой это было ошибкой. Виктор любил тебя, и нужна ему была только ты, он просто не способен был говорить еще о чем- то… Это оказалось очень мучительно. В общем, я получила по заслугам. Мы извинились друг перед другом и попытались забыть о случившемся. Вот и все.
– А когда Виктор погиб, ты решила, что я виновница его смерти? Если и не сама убила, то все равно виновата. Не скандалила бы с мужем, сидела дома, и он остался бы жив.
– Я уже смирилась с тем, что мы никогда не будем вместе. Постой… – Жанна даже слегка приподнялась с кресла. – Ты что же думаешь, это я… я каким-то образом… Ты в самом деле так думаешь?
– Мы довольно долго были подругами, – разливая кофе, сказала я. – Так что давай говорить откровенно. Дурацкие розы – твоя затея?
– Ты… Лилечка, ты что? Я же люблю тебя. Ты думаешь, я бы могла? Господи, ты не смеешь так думать.
– Давай без причитаний. Да или нет?
– Нет, – глядя мне в глаза, ответила она.
– И не знаешь, кто бы это мог быть?
– Нет.
– Жаль. – Я вздохнула, а Жанна нахмурилась:
– Жаль?
– Конечно. Одной тайной было бы меньше. Осточертели мне тайны.
– Иногда я думаю, что ты совершенно бесчувственная.
Она поднялась и направилась к двери. Останавливать ее мне совершенно не хотелось.
В тот же день мне пришлось встретиться со следователем. Мне позвонили и суровым тоном потребовали прибыть по весьма важному делу, по какому, объяснить не пожелали. Я прибыла в назначенное место и имела долгую беседу с молодым человеком, который без конца шмыгал носом, а смотрел на меня так, точно ожидал подарка.
Потом появился мужчина постарше, представиться не пожелал и задал те же вопросы, что до него задавал молодой. Врать, что Владимир Павлович накануне ко мне не заезжал, было бы глупостью, и я рассказала все в мельчайших деталях о его визите, нелепом звонке и его поспешном уходе в прескверном расположении духа.
– Значит, кто-то, воспользовавшись вашим именем, назначил ему встречу в вашем доме? – повеселел молодой. Тот, что постарше, напротив, на глазах мрачнел.
– Выходит, что так, – пожала я плечами.
