– Лили, дорогая… – Он хотел меня поцеловать, я толкнула его, вскочила с кресла и заорала:
– Убирайся к черту… – И бросилась в ванную.
С каким-то остервенением я терла себя мочалкой, стоя под струями горячей воды, точно всерьез пыталась смыть с себя весь недавний ужас и унижения, прекрасно зная, что это бессмысленно.
Когда я вышла из ванной, Сергея в доме не оказалось. Так же, как и сумки. Я усмехнулась, выпила три таблетки снотворного и пошла спать.
Проснувшись после полудня, я наблюдала за солнечным зайчиком. Хорошо было вот так лежать, ни о чем не думая, ничего не чувствуя, но тут же явились воспоминания, я зажмурилась, перевернувшись на бок, сжавшись в комок и вроде бы даже перестав дышать. Вот тут и зазвонил телефон. Я знала, кто это, и не спешила снимать трубку. Телефон настойчиво трещал, я со стоном протянула руку, поняв, что прятаться под одеяло бессмысленно, и услышала:
– У меня для тебя подарок, детка. – Я не ответила. – Выгляни на крыльцо.
Я еще некоторое время лежала не шевелясь, затем накинула халат и пошла к входной двери.
На ступеньках лежал большой конверт. Я взяла его в руки, повертела, в нем были какие-то бумаги. В некотором недоумении я вошла в дом, торопливо вскрыла конверт, а потом, как подкошенная, рухнула на пол. Глянцевые снимки разлетелись по паркету, а я закрыла лицо руками, отчаянно крича.
Значит, этот мерзавец установил в квартире камеру и снял все, что происходило ночью. Я собрала фотографии, стараясь не смотреть на них, сунула в конверт, чувство было такое, точно я копаюсь в помойке, в памяти всплыли события вчерашней ночи, и я заплакала, горько и жалко, боясь, что теперь они будут преследовать меня до конца жизни.
Он опять позвонил.
– Тебе понравилось? – спросил он насмешливо.
– Зачем вам это? – стараясь говорить спокойно, спросила я.
– Ну… по-моему, забавно получилось. Особенно некоторые снимки, там, где ты…
– Заткнись! – крикнула я. – Паршивый садист.
– Вообще-то, я снимал на камеру. Классное кино получилось. Захочешь взглянуть, скажи. Я пришлю. А фотографии это так, мелочь. Думаю, твой красавчик их уже видел. Надеюсь, теперь до него наконец-то дойдет, за что он получил назад свои деньги. – Я до крови закусила губу, глядя в пол невидящим взглядом. – Кстати, где живут твои родители? Надо же, память ни к черту, пару часов назад подписывал конверт, и уже все из головы вылетело.
– Пожалуйста, не надо, – в отчаянии пролепетала я. – Пожалуйста… Я вас очень прошу, не делайте этого.
– Если бы ты попросила раньше… похоже, я их уже отправил… – Я сидела, раскачиваясь и поскуливая, я сама себе была противна. – Хотя, может, и нет, – засмеялся он. – Ты плачешь? – тише спросил он. – Тебе больно?
– Вы же знаете.
– Отвечай на вопрос.
– Да. Мне больно.
– Это пустяки, детка, тебе только кажется, что это больно. Настоящая боль впереди.
– Господи, почему вы не оставите меня в покое? – простонала я. – Что я вам сделала?
– Ты знаешь.
– Я не убивала мужа, я никого не убивала. Я не знаю, кто это подстроил, но я… – Я покачала головой и усмехнулась.
– Вернемся к фотографиям. Значит, они тебе не понравились? Странно, я знаю людей, которые буквально оторвут их с руками.
– Я вам заплачу, – сказала я торопливо.
– Конечно, заплатишь, куда тебе деваться. Только деньги меня сейчас интересуют мало, я и так их все у тебя заберу, можешь не сомневаться. Вот если бы ты как следует попросила… возможно, тогда… Скажу по секрету, фотографии родителям я еще не отправил. Вот он, конверт, лежит передо мной. Ну так что, детка?
– Не отправляйте его.
– И это все, что ты мне можешь сказать? Давай порадуй меня, попроси как следует…
– Я… я не знаю, что я должна сказать?
– А ты подумай.
У меня было чувство, что он медленно вытягивает из меня душу, не спеша, методично, с наслаждением. Боль, которую я испытывала, была сродни физической, и, повторив все то, что он хотел, я повалилась на пол, истерзанная, как будто только что выскользнула из рук палача.
Боль не отпускала, я каталась по полу, а она становилась все сильнее до тех самых пор, пока я вообще не перестала что-либо чувствовать.
Сергей приехал часа через два, по его лицу было ясно, фотографии он уже получил.
– Что это? – спросил он, швырнув конверт мне на колени. – Кто-то сегодня сунул мне эту… этот конверт под «дворники» машины. Что это за урод, с которым ты так самозабвенно трахаешься. Случайно не с ним вы затеяли всю эту гнусность, из-за которой я теперь…
