– Бывший-то? Правду сказать?
– А то?
– Редкий подлец. И просто так ничего не делает. Просто так у него снега под Новый год не выпросишь.
– Как же ты так с ним лопухнулась?
– Вот так. Бдительность потеряла. Верить Валерке только псих может.
– Да пусть вертится, кому мешает?
– Слушай, а вы когда домой собираетесь? Загостились.
– Ты лучше заткнись.
Я заткнулась. Через полчаса пришел Гиви, мы в это время на кухне чай пили, он взял чашку и говорит:
– Мотя предлагает обсудить наши дела.
Я вскочила и из кухни попятилась.
– Совсем обнаглели, – говорю, – дайте хоть с кухни уйти, ничего я слышать не желаю.
И тут Павел такое сказал, я аж подпрыгнула:
– Кончай тарахтеть. Лучше подумай, как на встречу оружие пронести, – вот прямо так и сказал.
Я чертыхнулась и ушла, дверью хлопнув. И думать стала, ну, сначала так, из интереса, словно кроссворд разгадывала, а потом увлеклась. У меня всегда так.
За обедом Павел взглянул на меня и спрашивает:
– Ну?
Я плечами пожала:
– Как обыскивать будут.
Мишку оставили дома, отправились вчетвером. Подъехали к дому на окраине. Дом как дом. Здесь нас встретили. Витек в машине остался, а мы в холл вошли. Пятеро здоровенных парней в холле выглядели грозно, но были далеко не так хороши. Глазки от пьянства заплывшие, движения замедленные, а расположились так, что одной очередью из автомата можно уложить всех. В общем, впечатления не произвели.
Трое подошли к нам. На мне платье легкое, сантиметров десять выше колен, вырез огромный – грудь наружу. В голову не придет, что под этакой тряпицей можно что-то спрятать. Пистолет был прикреплен к внутренней стороне бедра. Идти не очень удобно, но в жизни бывали моменты и похуже. Только если научно-технический прогресс и сюда шагнул, весь мой маскарад – ерунда сущая. Однако наука отсутствовала. Обыскивали по старинке. Я подбоченясь встала, паренька взглядом мазнула и сказала:
– Руки вымой.
Он меня торопливо обшарил, на груди задержался, ухмыляясь блудливо, и в сторону отступил. Павла и Гиви тоже обыскали и тоже ничего не нашли, да и нечего было искать.
– Пожалуйста, проходите, – сказал парень, такой вежливый, точно и не бандит вовсе, а метрдотель в дорогом ресторане. Мы вошли в комнату, где у окна замерли два здоровяка в одинаковых водолазках, а в креслах за столом сидели Мотя и Афганец. Я и Павел сели, а Гиви за нашей спиной замер, следя за дверью и ребятами у окна.
– А мы все гадаем, – усмехнулся Мотя, – чего ты везде ментовскую жену таскаешь?
– Ты для этого звал? – без улыбки спросил Павел. Усмешка с Мотиного лица исчезла.
– У нас были кое-какие недоразумения, – через минуту сказал он. – Ты здесь чужой, а у нас своих дел достаточно.
Я сидела, сцепив руки на подлокотниках, словно в кресле у зубного врача, и дрожала мелкой дрожью. Мотя с серым, землистым лицом, красноватыми крысиными глазками и дергающимися руками вызывал тихий ужас. То, что он псих, было ясно без обследования, а чего можно ждать от психа?
– Неприятности – это когда ты меня пристрелить решил? – зло спросил Павел.
Мотя засмеялся, противно так, словно повизгивая.
– Если б решил, ты б сейчас здесь не сидел.
Мне не до их разговоров было, я прикидывала, как пистолет Павлу передать. Помог мне Мотя, он к окну прошел, постоял, на улицу пялясь, Афганец на него смотрел, и здоровячки у окна, потеснившись, тоже вождя разглядывали. Вот я и воспользовалась, в очередной раз поразившись реакции Павла. Мгновение – и оружие у него в кармане. Может быть, Афганец уловил какое-то движение, но вида не подал.
– Я просто не хочу, чтобы ты путался у меня под ногами, – сказал Мотя, а я облегченно вздохнула, но тут же запечалилась: разговор не получался, и, чем он закончится, одному богу известно. – Поговорить – это вот его идея, – ткнул Мотя пальцем в Афганца.
Тот рассматривал свои руки, спокойно так и как будто равнодушно. Взглянул на нас и начал не спеша:
– Начнем с киллера. Гастролер. Может быть, за тобой приезжал. Может быть?
– Ну, может, – неохотно согласился Павел.
– С братом твоим ни у кого дел не было. Вполне возможно, что таскался он сюда из-за бабы. Скорее всего из-за нее и пулю схлопотал, – сказал и на меня покосился, а я поежилась. – Бабу мы найдем. Если она была, конечно. Где-то они встречались, и кто-то их видел. Работенка хлопотная, нудная, времени требует. Я
