Саша нервничал гораздо больше, чем я, и немного успокоился, только когда мы оказались уже в квартире. Но и там чувствовал себя неуютно и томился. К счастью, очень скоро прибыл Владимир Петрович, а вслед за ним и Серафима. Саша с заметным облегчением отправился к хозяину. Выслушав мой рассказ, тетушка начала гневаться.
– Кто тебя за язык тянул, а? Дразнить его было обязательно? Юрик парень заводной, такому что в голову втемяшится, то уж насмерть. Нет бы улыбнуться ласково, заинтересовать мужчину или, на худой конец, поплакать. Что с тебя, убудет?
– Я его красивым назвала. Это дорогого стоит.
– Как-то с трудом верится, что он купился.
– Я не поняла, на кого у вас охота? – вступил в разговор Владимир Петрович. – Вы ж Циркача соблазняли, теперь на Юрика переключились?
– Молчи, мент несчастный, – взъелась на него Серафима. – Глянь, что делается. Девке в магазин сходить опасно. Хорошо это?
– Плохо, Серафима Павловна, плохо. Что делать прикажешь? Подать в отставку?
– Ладно уж, служи, – махнула рукой Серафима, и мы пошли пить коньяк.
Утром позвонил Сережа. Мы заранее условились, что разговаривать с ним будет Серафима.
– Слушаю, – сказала она с некоторой суровостью.
– Лику можно?
– А кто ее спрашивает?
– Сергей.
– Это тот самый знакомый, что ее изувечил?
– Тот самый.
– Кстати, приличные люди обычно здороваются.
– Здравствуйте. Лику можно?
– Не уверена. Откуда вы вообще взялись, молодой человек?
– Вы со всеми ее знакомыми так разговариваете?
– Нет, только с теми, кого не знаю. Не люблю сюрпризы.
– Мне перезвонить или вы ее все-таки позовете?
– Вообще-то она отдыхает, и беспокоить ее по пустякам я не собираюсь.
– Серафима, кто звонит? – прокричала я так, точно находилась на другом конце вселенной.
– Так, знакомый, – тетушка повесила трубку.
Я потянулась в кресле и сказала:
– Кажется, дуэт «тетушка – племянница» мы слегка пережимаем. Получается что-то мольеровское.
– Ерунда, – отмахнулась Серафима. – Народ любит классику. Этот пусть малость потомится, а вот меня Каток беспокоит… Может, у Ильи поживешь?
– А как же Циркач? Ему ж надо выступить в роли защитника, а тут Илья. Не годится. На днях ожидается кульминационная сцена.
Телефон опять зазвонил.
– Настырный сукин сын, – покачала головой Серафима.
Однако это был вовсе не Сережа, а ее директор, неожиданно вернувшийся из отпуска. Изъяснялся бывший шеф несколько путано. Поначалу о здоровье спросил. Серафима отвечала в том духе, что о здоровье спрашивать грех, коли человека трясут как грушу. Шеф опечалился и на Катка посетовал.
– Я тебя предупреждал, – сказал он жалобно.
Все только и делали, что предупреждали тетушку. Помолчав немного, он спросил:
– У тебя вроде знакомый был в шестом отделе?
– Почему был? Жив и здоров, а что?
– Нельзя мне с ним встретиться… поговорить?
– Подъезжай вечером.
– Нет, лучше не у тебя…
– Хорошо, к тебе приедем.
Тут он испугался.
– Нет-нет, может, где-нибудь в парке?
– Мой знакомый уж лет пятнадцать как на свидания не ходит. А ты чего точно пришибленный?
Шеф тяжко вздохнул.
– Серафима…
