что уборку здесь не делали довольно давно. Для начала мы прошлись по квартире, а потом Лукьянов приступил к обыску. Не знаю, что он ожидал найти, но его старания успехом не увенчались. Похоже, у хозяина не было тайн.
С некоторой печалью из-за впустую потраченного времени мы покинули чужое жилье. Я позвонила Вешнякову, а затем Виталию, мне нужен был адрес покойной тетки Мещерякова.
– Заглянем на рынок? – предложила я Лукьянову. – Пока есть время.
– Давай заглянем, – пожал он плечами.
Найти дружка Мещерякова оказалось не так-то легко, рынок был большой. Мы обошли все отделы, где торговали колбасой. Наконец нам повезло.
– У нас Мещеряков работает, – хмуро глядя на меня, сообщила тучная дама неопределенного возраста. – Вы из милиции? – уточнила она, косясь на Лукьянова. Я предъявила удостоверение. – Чего начудил? Подрался, что ли? Вот уж спокойно не живется…
– Что, скверный у парня характер? – улыбнулась я.
– Как вам сказать? Парень вроде ничего. Пока не накатит. Один раз выехать с рынка не мог, кто-то «Газель» оставил, дорогу перекрыл, так Ванька такое устроил… еле утихомирили. Он ведь за убийство срок мотал, а у них там у всех мозги клинит. А по работе вроде ничего. И помогает, и вообще… Конечно, с таким ухо востро держать приходится, но Вовка, хозяин наш, его дружок, вот и жалеет, пристроил, хотя мы в восторг особо не пришли.
– А где сейчас Мещеряков?
– Не знаю. Вовка сказал, что его несколько дней не будет.
– Кем он вообще работает?
– Шофером, грузчиком.
– В командировки часто ездит?
– В Москву через день, мы оттуда товар привозим. Вдвоем с Вовкой ездит, ну и тут помогает. Работа всегда есть.
– О его личной жизни что-нибудь знаете?
– Личная жизнь у него насыщенная, – хмыкнула женщина. – К кому здесь только он не подкатывал. Он вообще-то парень видный, а бабы, как известно, дуры, ну и липнут. Заходила тут несколько раз одна… Такая, знаете, вся из себя, я еще удивилась, этой-то что надо? Неужто получше найти не могла? И по телефону все ему названивала, у него мобильный. Зовут ее Ленка. А он ее особо не баловал, говорил с ней как-то сурово.
– Часто названивала?
– Иногда раз по пять на дню и все спрашивала, когда встретятся, я слышала. А он поворчит немного, а потом по-барски так: ну, ладно, приезжай.
– А хозяина вашего где можно увидеть?
– Владимира Степановича? Часам к пяти приедет. Я вам номер его мобильного дам, позвоните.
– А номер Мещерякова вы случайно не знаете?
– Знаю, конечно.
Она продиктовала оба номера, а я добросовестно записала их.
– Звони этому Вовке, – сказал Лукьянов. – Он должен знать, где его дружок.
Вовке я позвонила, представилась и объяснила, с какой стати он мне понадобился.
– Вы где сейчас? – спросил Владимир Степанович.
– На рынке.
– Я подъеду минут через десять.
Мы договорились встретиться у центрального входа, и, пока добирались до него, Владимир Степанович уже подъехал на «Мерседесе», который, несмотря на возраст, выглядел весьма прилично.
– Это вы меня искали? – спросил он, подходя ближе.
– Если вы Елисеев…
– Он самый. – Парень внимательно посмотрел на меня и нахмурился. – Но ведь вы… Я вас по телевизору видел.
– Очень может быть. Убийства в универмаге взбудоражили общественность, все силы брошены на их раскрытие, в том числе и мои.
Лукьянов поспешил отвернуться, чтобы скрыть усмешку. Парень же моим ответом вроде бы остался доволен.
– Ясно. А Ванька здесь при чем?
– Одна из убитых женщин его хорошая знакомая.
– Это которая?
– У него их что, много было?
– Вагон и маленькая тележка. Бабы от него просто дурели, не пойму, почему. Ну, здоровый мужик, ну, морда симпатичная, но ведь относился он к ним совершенно по-свински. А им нравится. Мазохизм какой-то, ей-богу.
