на неделю пропадет. Может, у кума или у сына пьет. Я хоть от его пьяной рожи отдохну маленько.
– А если с ним что-нибудь случится? – робко поинтересовалась я.
– Что с ним случится? По болоту он с закрытыми глазами пройдет, машин тут нет, чтоб под колеса угодить. Ну, зимой, понятное дело, мог по пьянке замерзнуть, а сейчас чего? Обопьется до кровавого поноса и явится, потом еще будет сказки рассказывать, что русалки спаивали. – Она плюнула в досаде и пошла за водой, а нам с Женькой ничего не осталось, как убраться восвояси.
Мы шли по деревне, и я обратила внимание на дерево, где Иван Бородин устроил себе гнездо. На этот раз оно было явно обитаемо. Мальчишка тоже нас заметил, мгновенно спустился по лестнице и скрылся с глаз за ближайшими кустами, когда мы только-только преодолели половину пути до его убежища. Мы попытались найти его, звали, обещая все блага земные, от шоколадки до велосипеда, но Иван Бородин остался глух к нашим мольбам. Потратив на поиски никак не меньше двух часов, мы вернулись в пансионат.
К ужину, конечно, опоздали, но добрейшая Мария Павловна оставила его нам в кухне. Мы поели без аппетита и отправились на веранду, где, по обыкновению, собрались все жильцы. Милиция так и не появилась, участковый ушел в деревню, где у него была родственница. Его оставляли в пансионате, но он отказался, наверное, решил, что для деревенских спокойнее, если участковый будет рядом.
Горемыкин присоединился к отдыхавшим на веранде. Поначалу, увидев нас, он смутился, но потом, сообразив, что черных мыслей на его счет мы не держим, приободрился и, по обыкновению, принял самое деятельное участие в беседе.
Было заметно, что за время нашего отсутствия между постояльцами пансионата что-то произошло. Теперь я очень сожалела, что мы оставили их без присмотра и сейчас, так сказать, не в курсе. Первое, что бросилось в глаза: Лидия Артуровна перестала заигрывать с Валерой, они подчеркнуто не обращали внимания друг на друга. Второе, что произвело на меня впечатление: ни писатель, ни Валера даже не пытались делать вид, что привело их сюда желание поработать. Они безвылазно сидели на веранде, вроде бы чего-то ожидая. Конечно, этому могло быть объяснение: совершено преступление, и тут уж, как говорится, не до работы, но меня такое объяснение почему-то не устраивало.
В общем, посетовав про себя на то, что мы с Женькой пропустили много чего интересного, я с удвоенным рвением принялась наблюдать за постояльцами.
– Неужели убийца Геннадий Степанович? – вопросила Лидия Артуровна, закуривая очередную сигарету. – Такой милый человек. Не могу поверить.
– Однако он сбежал, и выглядит это подозрительным, – усмехнулся Валера.
Писатель задумчиво покусал губу и изрек:
– Что, если нет никакого убийства?
– О чем ты говоришь? – возмутилась его супруга. – Конечно, убийство. Эти руки… откуда они могли взяться?
– Понятия не имею. Возможно, это чья-то глупая шутка.
– Шутка? – вмешалась в разговор Женька. – В каком смысле шутка?
– Допустим, кто-то позаимствовал их… в морге.
– А зачем, как вы думаете?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Возможно, речь идет об очередной легенде, о каких-нибудь черных руках и прочей чепухе…
– Но позвольте, – возмутился Горемыкин, до той поры с интересом прислушивающийся к разговору, – вы намекаете на то…
– Да ни на что я не намекаю, – отмахнулся Владислав Петрович. – Пока нет трупа, говорить об убийстве можно лишь предположительно.
– А труп искали? – влезла Женька.
Все присутствующие дружно с изумлением посмотрели на нее.
– Конечно. Чем вы заняты целыми днями? – весело поинтересовался Валера. – Все еще Кукуя ловите? – Валера хихикнул, а Лидия Артуровна выдала презрительную улыбку. Женька собралась было высказаться, но сдержалась, чему я порадовалась – под горячую руку подружка могла сказать лишнее.
– Пойду приму душ, – немного невпопад сообщила я и кашлянула, Женька поняла меня правильно и тоже решила принять душ. Как только мы остались одни, я заявила: – Между ними что-то произошло.
– Ты тоже заметила? – обрадовалась Женька.
– Да… – неуверенно кивнула я, неуверенность относилась к тому, что конкретизировать свои впечатления я не могла, и Женька, к сожалению, тоже.
После душа мы переоделись и отправились на веранду, договорившись «смотреть в оба», то есть никакого плана у нас не было, и это тяготило. Веранда оказалась пуста, девушка, дежурившая в холле, сообщила, что вся компания отправилась на прогулку.
– Пойдем и мы, – предложила Женька.
Мы отправились к реке. Вскоре из-за ближайших деревьев показался Валера и с радостной улыбкой присоединился к нам.
– Не возражаете, если я пройдусь с вами?
– Конечно, нет. А где остальные?
– Писатель решил поработать, его супруга вздремнуть, а Иван Иванович ушел к себе. По-моему, он на что-то обиделся.
Само собой, речь зашла об убийстве, то есть о предполагаемом убийстве, раз уж труп не найден. Мы повозмущались работниками милиции, которые до сих пор не соизволили приехать, и Валера высказался в
