– Анфиса, пошли отсюда, – пробормотала подружка, – позовем участкового. Пусть он на него посмотрит.
Я была с ней полностью согласна. Живой человек так сидеть не мог… А если он просто хитрит? Мы приблизились, и… в этот момент я обо что-то споткнулась, ноги заскользили по глинистой земле, и я, буквально съехав вниз, уперлась ногами в спину Зеленого охотника. Он начал заваливаться назад, я попыталась отползти в сторону, а он, лишившись опоры, упал, и мы с Женькой заорали во всю мощь легких: у него не было головы. Окровавленная штормовка была застегнута на все пуговицы, а вот капюшон пуст.
– Я этого не вынесу, – громко сказала я и попыталась лишиться чувств. Ничего подобного. Женьке это тоже не удалось. Она сидела на краю ямы и громко стучала зубами.
– Может, там ничего нет, – переведя взгляд на меня, выдала она ценное замечание. Это, как ни странно, вернуло мне решительность.
– Чего нет? – грозно спросила я.
– Ну… там… в штормовке. Анфиса, скажи мне честно, это труп?
– Труп, – пробормотала я, и мне стало как-то легче. – Это труп, – повторила я, – тот самый, что сегодня искали. Есть кисти рук, есть труп, а это значит, что голова тоже была, то есть что мы ее действительно видели. – Конечно, радоваться тут было нечему, и в тот момент я ощущала душевный подъем вовсе не от удовлетворения, что нашла то, чего другие не могли найти, а оттого, что все происходящее вновь приобрело логические очертания. Никакой мистики. Никаких галлюцинаций. Есть преступление, и есть преступники, которые мутят здесь воду, а с преступниками мы уж как-нибудь справимся. – Так, – выбравшись к Женьке, перешла я на шепот. – Надо срочно сообщить участковому.
– Ага, – кивнула она, и мы уже сделали несколько шагов, когда я схватила ее за руку.
– Его нельзя оставлять.
– Почему? – перепугалась Женька.
– Ну… мало ли что…
– Анфиса, не надо меня щадить, пусть самое страшное, но правда. Ты считаешь, он того… может улизнуть?
– Так бы врезала, – не выдержала я. – Что ты дурака валяешь?
– Почему ж тогда нельзя? – еще больше перепугалась Женька.
– Потому что кто-то может его перепрятать. Скажи на милость, почему, как только стемнеет, ты становишься дура дурой?
– Кто его перепрячет? – не обращая внимания на мое замечание, спросила она.
– Убийца, кто же еще?
– А почему до сих пор не перепрятал?
– Откуда мне знать.
– О господи… Идем быстрее за участковым.
– Кто-то должен остаться.
– Я не могу, – торопливо заверила Женька, – и одна в деревню тоже идти не могу, и не надо на меня так смотреть…
– Я смотрю в другую сторону.
Если честно, оставаться мне очень не хотелось, а вдруг убийцу вовсе не испугает мое присутствие, а даже наоборот?
– Давай заорем погромче, – предложила Женька. – Может, кто услышит? – И приготовилась орать, но вдруг издала какой-то булькающий звук и схватила меня за локоть. – Там кто-то есть.
– Прекрати… – начала я, но Женька, выхватив у меня фонарь, направила его луч в темноту, и я на мгновение увидела две темные тени, они мелькнули и исчезли за деревьями, только тени вовсе не были бесплотны, я отчетливо слышала шаги.
И тут мы с Женькой заорали. А потом бросились бежать, крик наш постепенно перешел в повизгивание, а мы наконец-то ворвались в деревню. К чести участкового, спал он чутко. Когда мы подлетели к его дому, он стоял на крыльце одетый и вглядывался в темноту ночи.
– Василий Иванович, – задыхаясь от счастья, крикнула Женька, – мы труп нашли. Безголовый. Идемте скорее, в лесу кто-то есть, боимся, как бы труп в болоте не утопили.
Василий Иванович лишних вопросов задавать не стал, бросился в огород и вскоре вернулся с собакой, довольно крупной для дворняжки. Я порадовалась его сообразительности, собака не помешает.
Мы ходко заспешили к лесу, по дороге растолковав, откуда узнали про труп, как нашли его, а главное, про подозрительные тени, мелькнувшие в луче фонаря.
– На болото труп вряд ли потащут, – поделился своими соображениями участковый. – К реке ближе… – Честно говоря, я вздохнула с облегчением, слова эти свидетельствовали о том, что Василий Иванович нам верит, а я, признаться, сама себе верила с трудом.
Мы достигли леса и сразу пошли медленнее, чем ближе подходили к двойной березе, тем беспокойнее мне становилось. Собака глухо зарычала, участковый расстегнул кобуру и достал оружие, а Женька схватила палку, отчаянно выстукивая зубами дробь. Я подумала и тоже взяла палку покрепче, благо, что недостатка в них не было.
Вот кусты, яма… совершенно пустая, что меня не удивило.
– Ну-ка, посвети мне, Анфиса, – попросил Василий Иванович, присел и стал изучать траву под ногами. –
