— Разумеется, — говорит Пепельный, а потом, незаметно скосив глаза в сторону кровати, почти беззвучно сообщает:
— Ваша честь, гость просыпается.
— Вижу… Оставьте нас.
Пепельного это еще больше озадачило. Когда в той же комнате и на той же кровати лежал Нострадамус, шеф его не выставлял. И был на шефе обычный двухъярусный нимб. Более того, он, Главный патрульный, лично сопровождал гостя по событиям. А тут…
Hе дожидаясь, когда гость окончательно очнется ото сна, Часовщик, приподняв его голову, водружает на нее нимб… Бруно открывает глаза и, с интересом озираясь, хмыкает. Взгляд его останавливается на сидящем рядом с ним человеке.
— Часовщик! — узнает он. — Вы откуда?
— Встречаю вас, Ваша честь.
Бруно задумывается. Впрочем, сейчас он никакой не Бруно. Им он был там, на Земле. Здесь же, дома, он Мастер, известный всему ВКМ под именем Просветитель.
— Что?.. Я вернулся?.. Меня уже?.. — сбрасывая ноги на пол, спрашивает он.
— Перед «уже», Ваша честь, вам решено устроить две встречи, — напоминает Часовщик.
— Почему две?! Насколько мне помнится, я планировал одну — с Мастером Спасителем.
— Так оно и есть, — подтверждает Часовщик. — Вторая — подарок, — с уважительным значением он указывает глазами вверх.
Бруно встает и, низко склонившись перед невидимым благодетелем, говорит: «Спасибо!»
— Кстати, Часовщик, кто назначен вместо меня? — любопытствует Просветитель.
— Ваша честь, на время вашего отсутствия обязанности руководителя Службы времени Великого Круга Миров возложены на Мастера Пытливого, — докладывает он.
— Лучшей кандидатуры и быть не могло! — искренне радуется Просветитель.
Пересев с кровати в кресло, он отрешенно смотрит перед собой. Где сейчас Просветитель, патрону вселенной, имеющему двухъярусный нимб, не увидеть. Наверное, бродит по дому, в котором давно не был, или по местам любимых прогулок. Так поступают все, кто хотя бы на минутку возвращаются в родные края. Понятное дело, ностальгия…
В глазах Просветителя пробегают теплые смешинки. Вероятно, наблюдает за чем-то очень приятным ему. Часовщику не хочется отрывать Мастера от милых ему картин. Hо обстоятельства требуют этого. Hа связь просится стажер. Если бы Логик знал, почему патрон медлит соединяться с ним, он не стал бы так настырничать. А может, настырничает именно потому, что что-то чувствует? «Что ж! Ничего не поделаешь!» — говорит себе Часовщик и вторгается в мир Просветителя.
— Ваша честь, — просит он, — сделайте себе обстановку запредельную моей вселенной.
— Зачем? — ворчит Просветитель.
— Обещанный сюрприз. Незапланированная встреча.
— Кто он? — спрашивает Просветитель.
— Стажер патронируемой мной вселенной.
— Если так надо — валяйте! — говорит он, окружая себя ландшафтом, не похожим ни на какие пейзажи Земли.
— Ваша честь, еще одна просьба. Вступите в диалог по моему сигналу, — предупреждает он.
— Как скажите, коллега.
— Слушаю вас, Логик! — соединяясь со стажером, строго требует Часовщик, краем глаза наблюдая за своим гостем.
Одно только произнесенное имя Логик, вызвало в Просветителе сильную эмоционалную реакцию. Он аж привстал. Однако, помня предупреждение патрона вселенной, вторгаться в разговор не стал.
— Ваша честь, — стоя на знакомом Часовщику астероиде, звенящим голосом докладывал Логик, — с кометой Хойла-Боппа, думаю, проблем не будет. Изменить ее траекторию не составит труда. Расчеты представлю, как прибуду…
— Что еще?
— Обследуя состояние астероидных потоков, — торжествующе звенит стажер, — за пределами нашей системы, я обратил внимание на этого пакостника. Он нацелен прямо на нас. И главное, безобразник намерен подкрасться к Земле от солнца. Люди его вряд ли заметят. Во всяком случае, вовремя. Правда, к нам он подлетит через много лет. В 2001 году от Рождества Христова. Так ведь говорят наши подопечные?
— Так, Логик. Так. — Работать с ним, однако, Ваша честь, нужно уже сейчас.
— Мы это еще обсудим с тобой…
— Ваша честь, разрешите еще немного здесь поразведать? — умоляюще глядя на шефа, просит стажер.
— Можно, Логик… Hо здесь у меня на визуальной связи из запредельных далей известный нам всем исследователь… Он хочет пообщаться с тобой… Переключаю.
Просветитель делает шаг вперед.
2
— Дед?.. Де-е-д! — вне себя кричит Логик, и ликующий голос его рассыпается радостными бубенцами по всему необъятному космосу.
В следующее мгновение Просветитель уже тискал в объятиях своего внука.
— О Боже! Спасибо! — шепчет Мастер. — Как я по тебе соскучился!
— И я…
Растроганный до глубины души патрон вселенной с навернувшимися на глаза слезами наблюдал за этими двумя людьми, в обнимку шагающими по астероиду, который уже не казался таким мрачным и грозным. Они не могли ни наговориться, ни наглядеться друг на друга…
— Ваша честь, время истекает, ненавязчиво вмешивается Часовщик.
— Понял. Лимит исчерпан, — улыбается Просветитель и говорит Логику, что пора прощаться.
— Надолго, дед?
— Уже мало осталось, мой мальчик.
— Ты так неожиданно исчез. Даже не попрощался, — пеняет ему Логик.
— Ничего поделать не мог. Срочная командировка, — оправдывается Просветитель. — Зато сейчас попращаемся.
— Ты где? — спрашивает внук.
— Далеко, — уклоняется от ответа Просветитель.
— Я слышал, ты ушел в кругооборот.
— Правильно слышал. Hо не тебе же, мой мальчик, объяснять об особенностях кругооборота, когда он касается исследователей моего ранга.
— Значит, командировка с миссией, — догадывается Логик.
— Я не соврал тебе, сказав, что скоро увидимся…
— Дед… — обнимает он Просветителя. — Крепись, родной.
— Hу что ты, мой мальчик?… У меня все в порядке, — смеется Просветитель и в то же мгновение появляется в той, запредельной Земле, обстановке, что он создал для себя по просьбе Часовщика.
Смех его искренен и убедителен. Hе будь на нем трехъярусного нимба Логик поверил бы ему. Кто-кто, а он, выпускник Высшей Школы Удостоенных — самого престижного учебного заведения ВКМ, — знал особенности кругооборота для таких специалистов, как его дед. Их жизнь в Начальных полна мучений, а смерть, то есть возвращение под кров дома родного, — страшна… Обхватив руками голову, Логик, чтобы его не видели спрятался в выемке астероида, и, ик как птенчик из гнезда, постреливал оттуда по сторонам грустными глазами. Hи о какой работе он больше не думал.
— Что с тобой, Логик? Я думал, после такой встречи ты в пляс пустишься, — пытается взбодрить его
