От этого силы его удвоились. Виктор ворвался и направил пистолет на детей. – Убью, не двигайся!
– Не надо, не надо, – умоляла Лена и, упав на колени, обняла его ноги.
Веселов слегка обмяк. – Собирайся и не дури. «Главное дети», – сообразил он и начал укладывать их в сумку. Скомандовал. – Поторапливайся!
Лена, в халатике Нюфары и тапочках отца спешила за Виктором, осторожно прикасаясь к сумке.
– Доченька, милая, – Клавдия Петровна, всхлипывая, бросилась им навстречу.
– Сидеть, – Веселов грубо ткнул ее пистолетом.
– Мамочка, только не надо ничего делать. – Лена испуганно озиралась, с ужасом глядя на распростертые тела Михаила, Дениса, Нюры и отца. – Что ты с ними сделал? – Робко спросила у Виктора.
– Молчи, вперед. – Сняв в коридоре какое-то пальто, Веселов кинул ей. – Одевайся. Быстрее, быстрее.
Глава 30
Шум и крики разбудили людей из квартиры рядом. Звонок в милицию не заставил себя ждать.
– Сделайте что-нибудь. У Крошкиной смертоубийство.
– О помощи просят?
– Нет, но кричат на весь дом.
– Может, поточнее узнаете, что происходит, я подожду.
– Ну, уж нет, – взревел голос. – Имейте в виду, если там кого-нибудь убьют, я дам показания, что предупреждал вас. Назовите свою фамилию.
– Какие показания? Какую фамилию? Экипаж уже выехал на место, – отреагировал дежурный.
– То-то, – сосед швырнул трубку.
Через несколько минут – сержант – старший наряда патрульно-постовой службы и его напарник, опутанные бронежилетами, с автоматами за спиной, позевывая, вывалились у подъезда. На четвертом этаже ярко горело одно единственное окно.
– Ну, я их сейчас. – «Старшой» вооружился дубинкой, кивнул рядовому, и они, неторопясь, поднялись по лестнице к квартире Крошкиной.
В этот момент дверь распахнулась, и милиционеры оказались лицом к лицу с Веселовым. Реакция у него сработала мгновенно.
– Стоять, заложница! – Обхватив беглянку за шею, прижал к себе, сунув в лицо сержанта газовый пистолет. – Руки, слушай меня. В сумке – дети, в кармане – граната. Двинетесь – взорву. Дорогу!
– Там мои дети, дети, – в страхе залепетала женщина.
Бандит прикрыл спину сумкой, заложницу толкнул вперед.
– Не стреляйте, не стреляйте, – молила она.
Сержант про себя выругался и подумал, – «куда ж стрелять, в тебя что ли?».
– Полчаса, не двигаться! – Грозно, скрывая нервный смех, приказал преступник, размахивая пистолетом.
«Ну, гадина, не будь ты с мальцами и бабой, ты бы у меня посмеялся». – «Старшой» хмуро глянул на Веселова и ответил. – Ясно.
Зная, что у подъезда милицейская машина, Виктор, выйдя на улицу, взял Лену под локоть. – Спокойно, улыбайся.
Шофер чутко дремал, облокотясь о баранку. Через неплотно прикрытые веки заметил, что из подъезда, обнимаясь, вышла парочка и скрылись из вида. Железные двери грохнули снова, и сержант с напарником, вылетев на дорогу, буквально на цыпочках нырнули в машину.
– Усмирили Крошкину? Трогаем?
– Тихо, вооруженный преступник захватил заложницу.
– Пистолет-то вроде газовый был? – Вставил рядовой.
– А вдруг под мелкашку переделанный? Там разве разберешь? Да еще граната, слыхал? Куда пошли?
– Парень и девица с большой сумкой? Прямо. А я не того, улыбались, обнимались. Сообщим? Пусть спецов направляют, заложники не наша забота – распорядился шофер.
– Пока приедут, он смотается. Давай за ним, только тихо. Свет не включай.
Оказавшись в темноте, Веселов спрятал пистолет, схватил Лену за руку и побежал. Она не отставала, но большие отцовские тапочки то и дело соскакивали. Споткнулась, упала.
Бросив ее, Виктор припустил к Жигуленку. «Все, отбегалась, теперь дети у меня». – Злорадно твердил он про себя. – Рванув с места, заметил, как из-за угла выскочил патрульный газик.
Увидев милицейскую машину, Лена вскочила. Размахивая руками и мало что соображая, ринулась ей наперерез.
– Ты что, тетка, под колеса бросаешься? – Испугался шофер. – Машина не мужчина, она не трахает, а давит.
– Не волнуйтесь, гражданочка, – захлопотал около нее сержант. – Объявим план перехвата, и еще до утра дети будут с вами. Только объясните, кто он и почему забрал детей?
Вопросы насторожили. Вспомнились слова Веры: «Вся милиция у них куплена. Только пожалуйся, тебя тут же законопатят».
– Это мой муж, мы поссорились, он пошутил.
– Ничего себе шуточки! – Милиционер выругался. – Садитесь, довезем, замерзните, – сурово приказал «старшой». – Значит вы у гражданки Крошкиной, отношения выясняли? А о том, что соседям спать не даете, не подумали? Мы ведь вас и привлечь можем за нарушение общественного порядка, а вашему муженьку- шутничку врежут годика два за хулиганство. Вот тогда и повеселитесь вдоволь. – Наставительно ворчал он.
– Я же предупреждал – бытовуха, – вставил шофер. – Ну, что, будем в отделение доставлять?
– Да чего уж, – промямлил рядовой.
А сержант подумал. «Жалко, муж чокнутый, сама чуть под колеса не угодила. Вроде нормальная, трезвая баба, двое детей. Чего людям не живется?».
– Давай, к дому, – скомандовал он.
Нюра, очнувшись после «газовой атаки», позвонила в милицию.
– Крошкина, допилась, уже террористы в глазах. Сейчас поймаем, к тебе уж давно наряд выехал. – Дежурный связался с экипажем и выяснил, что никто никого не убивал и в заложники не захватывал. Обычная бытовуха. – Дайте ей покрепче в ухо, чтобы не пила старуха, – прокомментировал он и очень обрадовался, что получилось в рифму.
Клавдия Петровна и Нюра вышли на дорогу. Денис и Михаил стояли рядом с ними. Под действием газа их движения были скованными, голова кружилась.
Подъехала патрульная машина.
– Наконец-то, родненькие мои, – Нюра кинулась к Лене. – Ты жива? Все хорошо? Где дети?
– Папуля домой увез, – гаркнул сержант и, подозрительно глянув на незнакомых мужчин, смекнул. «Или пьяные или под дозой».
– Ну, Крошкина, докатилась! Никак притон с африканской наркомафией вместе с командиром открыла? Это кто ж такие? А? Документики, – обратился он к Михаилу и Денису.
– Не тронь, начальник! – Нюра раскинула руки в стороны. – Это мои сыночки.
– А эта гражданка в тапочках, кем тебе доводится?
– А это доченька моя золотая.
– Значит вся семья в сборе, отдыхаете? А зятек с детишками отбыл, – приговаривал «старшой», просматривая паспорт Дениса. – Ого! Гражданин США? Вы-то, как здесь оказались?
– Так, хорошо, – попытался объяснить Гулдинг.
– Нет, извините, очень плохо. Разве у нас в столице нет более интересных мест чем, квартира Крошкиной? – Грозно напирал «начальник». – Большой театр, например, или, – он запнулся.
– Мавзолей. – Подсказал рядовой.
– Правильно, мавзолей. У вас в Нью-Йорке, небось, нет мавзолея? – Возвратил паспорта. – В порядке.
