– Гость есть гость, – медленно двигая челюстью произнес толстяк, стоящий от меня дальше всех, положил копье на плечо и двинулся к костру.
– Чапа, – Малх тронул за плечо стройного парня перед дедом, – гости, видимо, боятся не поместиться у нашего огня. Зажги для них второй костер.
– Ты чего, Малх? – удивился пожилой мужик с большим носом, рыхлой, пористой кожей и красным, словно распаренным, лицом. – И так дров нет!
– Прошу тебя, Баряба, – с мягкой угрозой в голосе попросил Малх, – помоги Чапе.
– Не ори на меня! – внезапно взвился Баряба, но ушел вслед за Чапой.
– Сыч? – повернулся Малх к низенькому старику.
– Я понял, – откликнулся тот и тоже ушел к костру. Мы остались наедине с вожаком охотников.
– Значит, – задумчиво произнес он, – вы тоже идете в Небесный Город… Это хорошо. Я не буду пока ничего говорить. Вы посмотрите вон на тот лесок. И подумайте немного.
Метрах в двадцати от нас начиналось изумрудно-зеленое поле, кое-где украшенное огромными, поросшими серым мхом, валунами. Еще дальше рос реденький лесок. А между стволами, под пышными кронами гуляли шери. Они отнюдь не походили на того облезлого кота, который встретился террасой ниже. Это были упитанные красавчики с лоснящейся шерстью и рельефными упругими мышцами. Многие сложением намного крупнее породистой овчарки. И бродило их там не меньше сотни. На полпути между границей поля и рощей валялось три кучки свежих, еще не до конца обглоданных костей. Над ними трудился десяток котят.
– Нравится? – с интересом спросил Малх. – Мы вчера сунулись – нас обратно загнали. Вон, скелеты трех шери лежать остались. Еле отбились. Интересно, а как вы вчетвером пойдете? – и он возвысил голос. – Чапа, где костер?
– Разгорается.
– Ривьен, испеки маголу для гостей! – Малх снова повернулся к нам. – Если вы захотите уйти, вас никто и пальцем не тронет. Но вы все же задержитесь, хорошо?
Он неторопливо побрел к остальным охотникам.
– Опять печеная магола, – с тоской вздохнула Ирена. – Суслика жаренного хочу!
Мы с дедом невольно рассмеялись. Это уметь надо – в такой ситуации о еде думать. Я воткнул ольхон в ножны и повернулся к деду:
– Что делать будем?
– К костру идти надо. Отказаться от гостеприимства – грех.
– А если кинутся? – вставил слово Чегай.
– Какая разница, где драться, здесь или там? – парировал дед. – Огонь нам у валуна развели. Если что: спиной можно прижаться. Отобьемся.
Не спуская глаз с охотников, мы прошли к своему костру и расселись вокруг него. От огня веяло теплом, нагретый с утра камень дышал жаром, с неба пекло солнце. И зачем им здесь костер?
– Сейчас бы суслика… – мечтательно произнесла Ирена. – Дед, дай я маголу испеку?
– Нельзя. Печь свое – оскорбление хозяевам. Подождем, пока принесут.
Несколько минут над костром висело напряженное молчание. Потом я не выдержал, и завел посторонний разговор.
– Ирена, это ведь не твое истинное имя?
– А тебе зачем?
– Хочу знать, что означает слово, которым мы тебя зовем.
– Это значит: свет доброты, – ответил за нее дед. – А Зармленкидморлан означает могучий и бессмертный как горный кряж окружающий долину наших предков.
– Понятно.
– Знаю я, что тебе понятно, – усмехнулся дед. – Ладно, можешь звать меня просто Закидон. Я привык.
– А это имя что-нибудь значит?
– По-моему, нет, – пожал плечами дед Закидон. – Смотри, опять идет.
Малх шел к нам, держа в руках клубни маголы, исходящей легким парком. Пахла она вареной картошкой.
– Тебе, властитель, – протянул он один клубень деду, а другой Ирене. – Тебе, властительница.
– Это я властитель! – вскочил на ноги Чегай. – Они заречане!
– У тебя нет алых запястий, – спокойно парировал Малх.
– Их ваш жирный сорвал! Внизу!
– Дутый Хайте? Может быть, – согласился вожак охотников. – Но сейчас у тебя нет алых запястий, а у них – есть.
Чегай налился кровью, но смолчал и сел обратно.
– Тебе маголу Тощий Ривьен принесет, – Малх опустился на камень рядом со мной.
