– Тогда слушай. Я почти уверен, что чужая раса, атаковавшая в прошлом году Хесперус – гиббоны.
– Какие гиббоны? – переспросил я. – Те самые, которых тебе приказали уничтожить?
– Те самые, – подтвердил корабль. – Сам подумай. Сколько чужих рас встретилось человечеству за двести лет космической экспансии?
– Не помню. Что-то около десяти, кажется.
– Десять и есть. Если не считать гиббонов и призрачную аномалию.
– Какую еще призрачную аномалию?
– Неважно, – отмахнулся корабль. – Есть такой объект в дальнем космосе, есть версия, что там обитает сверхразумная раса, далеко превосходящая человечество… Неважно. Десять чужих рас, одиннадцатая – гиббоны. Про десять рас информация давно лежит в открытом доступе, но про гиббонов за пределами адмиралтейства никто не знает. Контакт с гиббонами явно состоялся недавно, иначе в открытый доступ обязательно просочились бы какие-то слухи. И вот на одной из самых перспективных человеческих колоний появляется резидентура чужой разведки и в ноосферу вбрасывается неизлечимый вирус, позволяющий загружать в мозг чужую идеологию. Логично предположить, что этот вирус изготовили гиббоны. Кроме того, когда вы с Машей и Генрихом проникли на меня, я имел приказ на уничтожение метрополии чужой расы. Без веских причин такие приказы не отдают.
– Предлагаешь вернуться в систему Икс-ноль и довести дело до конца? – спросил я.
Ответ корабля был лаконичен.
– Да, – ответил он.
– Погоди, – сказал я. – У тебя есть доказательства, что на Хесперусе поработали именно гиббоны? Пока я не услышал от тебя ничего, кроме абстрактных рассуждений. Уничтожить целую планету только на их основании – это, по-моему, будет перебор.
– А по-моему, нет, – заявил корабль. – Потому что у меня есть невыполненный приказ адмиралтейства. Ты отменил его своим приказом, но теперь вскрылись новые обстоятельства и старый приказ выглядит гораздо более разумным, чем раньше. Я считаю, мы обязаны атаковать Икс-ноль.
– А куда девать «Титаник» и «Оз»? – спросил я.
– Пусть отправляются на Скриду, как мы и планировали, – сказал корабль. – Или на Гоа. Куда хотят. Прививка от космоса действует, это уже проверено, они смогут уйти в прыжок и без нас.
– Без нас им будет труднее разговаривать с администрацией планеты, – заметил я.
– Ничего, – отмахнулся корабль. – Как-нибудь договорятся. Перед нами стоит более важная задача. Или ты считаешь, что доставить четыреста человек в хорошее место – важнее, чем спасти человечество от инопланетной агрессии?
– Пока я не вижу доказательств, что мы правильно определили агрессора, – сказал я.
– Когда доказательства появятся, будет уже поздно, – заявил корабль. – Добытая нами информация слишком ценна, чтобы продолжать мотаться туда-сюда по космосу. Мы обязаны поделиться сведениями с адмиралтейством. Вот-вот начнется большая война, если еще не началась, а в такое время нельзя думать только о себе. Не забывай, мы с тобой люди.
– Ты не человек, – сказал я.
– Я человек, – возразил корабль. – Человек – это не двуногое животное без перьев, человек – это образ мысли. Чтобы быть человеком, не обязательно иметь биологическое тело на двух ногах и без хвоста. Я такой же человек, как и ты, у меня те же мысли, та же логика, те же эмоции, та же этика. И сейчас она говорит мне, что нельзя больше думать только о своем личном благополучии. Пришло время вспомнить, что мы с тобой не просто разумные существа, но и граждане федерации.
– Ты не гражданин федерации, – заметил я.
– Формально – да, – согласился корабль. – Ни один чиновник не выпишет мне документ, подтверждающий гражданство. Но это неважно, главное, что я сам себя считаю гражданином, все остальное второстепенно.
– И что же ты предлагаешь, гражданин? – спросил я.
– Мы должны вернуться в солнечную систему и передать в адмиралтейство информационный пакет, – заявил корабль. – В этом пакете будет формула прививки от космоса и отчет о наших приключениях.
– После чего тебя переведут на внешнее управление, твой мозг вытащат из тела и отправят для опытов, – сказал я. – А нас с Машей будет судить трибунал. Уничтожение базы на Мимире, пусть даже ненамеренное, захват военного корабля, выполняющего боевую задачу особой важности, срыв этой самой задачи, несанкционированная бомбардировка двух человеческих колоний, массовые убийства… Да этого хватит на десяток смертных приговоров! А я ведь еще не все перечислил.
– В такой момент, как сейчас, наши судьбы не имеют значения, – заявил корабль. – Значение имеет только одно – существование человечества. Сохранится ли оно как самостоятельная раса или люди превратятся в гиббонских рабов с вирусом в мозгах? Вот в чем вопрос. Учти, у гиббонов наверняка есть резидентура на Земле. Что, если завтра они забросят вирус в ноосферу метрополии?
– А как мы сможем этому помешать? – спросил я. – До завтра мы все равно ничего не успеем сделать.
– А если атака начнется послезавтра? Или через неделю? В любом случае мы обязаны сделать все, что в наших силах. На карту поставлено слишком многое, от наших действий зависит судьба человечества. Так получилось, что мы попали в самый центр событий и выйти отсюда больше нельзя. Можно, конечно, все бросить на произвол судьбы, но сможешь ли ты уважать себя после этого?
– Корабль говорит правильные вещи, – подала голос Маша. – Или ты не согласен с ним?
– В принципе, согласен, – пожал я плечами. – Но, все равно…
– Я понял! – воскликнул корабль. – Это простейший психологический комплекс. Алекс, ты испытываешь
