младенец, опять прямо в палате. Шорохов уже раздумывал, не поздновато ли он едет, – гораздо легче было повторить шаблонный фокус с обратной подменой, чтобы нарушитель не только все исправил, но и попал в руки оперотряда удовлетворенным.
«Сейчас определимся», – решил Олег, подходя к синему панельному корпусу.
У подъезда курило несколько издерганных папаш, чуть в стороне разгуливала девушка лет двадцати, без всякого намека на живот. На маленьком асфальтированном пятачке, между «восьмеркой» и тридцать первой «Волгой», стоял затрапезный милицейский «Уазик».
Олег поднялся на низкое крыльцо, и девушка уверенно двинулась в его сторону. Он из вежливости приостановился, хотя и понял, что девица обозналась. Семнадцатилетний Шорохов чудил, конечно, но не до такой же степени. Да и не похож был Олег на того юношу. Сколько лет уже минуло…
– Простите… – обратилась к нему незнакомка. – Сигаретки не найдется?
Олег покосился на мужиков – смолили все до единого. Или у них самокрутки?.. В любом случае, отлавливать прохожих, когда рядом столько народа, было нерационально.
Шорохов протянул девице открытую пачку «Кента».
– Вообще-то я не курю… – призналась она.
– Нетрудно догадаться.
– Давайте отойдем… – Девушка сделала пару шагов к перилам.
«Странное место для знакомств, – отметил Олег. – У нее, наверно, семеро по лавкам, вот и намекает… Или попытается заболтать, пока нарушитель не закончит с подменой. Очень глупо…».
– Давно мечтала взять у вас автограф… – Она порывисто развернулась к Олегу. Личико у нее при ближайшем рассмотрении оказалось ничего так, симпатичненькое.
– Н-да?.. – обронил Шорохов. – Вы меня с кем-то перепутали.
Он собрался уйти, но девушка схватила его за локоть.
– Вас нельзя ни с кем спутать, Шорох. Я вас по глазам узнала. У вас взгляд… несчастный. Такого ни у кого нет.
– Н-да?.. – повторил Олег, уже без сарказма.
Он посмотрелся в темную стеклянную панель рядом с дверью – взгляд был, вроде, нормальный. Как всегда.
– Я знаю, вы заняты, у вас же задание… – сказала незнакомка. – Я потому сюда и прибыла, что вас здесь можно поймать. Позже вы станете недоступны, а пока…
– Пока еще я доступен, – согласился Олег.
– Ой, нет!.. Я не то имела в виду! Я вовсе не считаю вас легкомысленным или распущенным…
– Спасибо… – Олег подумал, что, имей он такую возможность, распустился бы непременно.
Девица, продолжая теребить его за рукав, заговорила вдруг быстро и сбивчиво:
– Вы мой герой, Шорох! Я с самого детства… У меня над кроватью ваша фотография с первого класса висела. Знаете, чего мне это стоило? Это перемещение… Вы же выкроете для меня минутку? Полчасика, хотя бы… Я понимаю, важное задание… Но они у вас все важные! А минуток – их же много, и можно будет вернуться сюда опять. А у меня… Только раз в жизни!
Она все не выпускала его руки, и Олегу такое внимание было… не то чтобы приятно… он просто растекался от блаженства. Однако чем дольше он слушал, тем меньше ему нравились эта беседа и эта поклонница.
– Если вам автограф – давайте, я подпишу что-нибудь, – неловко предложил Шорохов.
– Ну, автограф – это не совсем то, что я собиралась… – Девушка погладила его локоть. Можно было подумать, что она стесняется, но Олег понял, что поклонница элементарно боится его обидеть. Она приподнялась на цыпочки и, приблизив губы к его уху, прошептала: – Я хочу вас, Шорох!
Он глупо засмеялся.
– Ты откуда такая скорая? Из какого века?
– Вы не пожалеете, Шорох! – сказала фанатка во весь голос. – Один разик!.. От вас же не убудет, правильно? А мне это такое…
– Совсем очумели в своем будущем… – пробормотал он. – Иди домой, овца! Еще раз тут объявишься – сдам как нарушителя.
Томящиеся у входа мужики сути разговора не уловили, но на Олега посмотрели с неодобрением.
Он отнял руку и, оттолкнув девицу, рванул дверь.
До вторжения оставалось минуты две, и он вряд ли успел бы поучаствовать даже в качестве зрителя. Шорохов бежал по длинному коридору и заранее прикидывал, где удобней перенестись назад.
Детская палата находилась на втором этаже – лифтом было бы хлопотно, и Олег повернул к лестнице. На площадке, как выяснилось, его тоже ждали – правда, уже не девушка. Молодой сержант, с усами и в бронежилете. Автомата при нем не было, – только дубинка.
Увидев Шорохова, милиционер оживился и выставил палку вперед.
– Документики… – меланхолично произнес он. – С какой целью?.. рожаем?..
Олег вручил ему свой паспорт и терпеливо вздохнул. Все равно уже опоздал.
Сержант, едва взглянув на фотографию, опустил паспорт в карман броника и приглашающе взмахнул дубинкой.
– Пройдемте…
– Что-то не так?
– Обычная формальность, не расстраивайтесь.
– А чего мне расстраиваться-то? – зло улыбнулся Шорохов. – У меня тут жена… а вы меня неизвестно на сколько!..
– Проверим, и все.
Сержант взял его за локоть – как фанатка, только потверже, – и направил обратно. Бодаться с милицией инструкция строго запрещала, да Олегу не сильно-то и хотелось. Ему было даже интересно, что сделают в отделении, когда наткнутся на фээсбешный гриф. Лопатин сулил кучу извинений и доставку в любой конец города.
«Козел» у роддома стоял не зря – это Шорохов почуял сразу, как только вышел на улицу. Задняя дверь в машине распахнулась, и оттуда вылетел окурок. Сержант подтолкнул Олега к «Уазику».
Шальная поклонница уже куда-то исчезла; папаши по-прежнему стояли на крыльце и с любопытством наблюдали за Олегом. Тот, сам немало заинтригованный, забрался в машину.
Внутри сидел мужчина – в возрасте, но не старый, суховатый, но не худой. С доброжелательным лицом и холеными ногтями. На нем был китель с погонами подполковника, и погоны смотрелись нормально, однако фуражка ему шла, как почетному члену гей-клуба. То есть, в принципе шла, но не так, как надо.
Водитель, тоже сержант, вылез покурить.
– Здравствуйте, Шорох, – сказал подполковник. – Моя фамилия Федяченко, и я представляю интересы одного человека… Очень серьезного человека… Подальше! – крикнул он подчиненным и вновь обернулся к Олегу. – От подписи моего доверителя зависит половина всей вашей Службы и уж точно те, кого вы знаете, Шорох. Включая вас самих.
– Подпись… – Олег зевнул. – У меня действительно в будущем фанатки заведутся?
– Если только после смерти. Раньше вас не рассекречивают.
– Значит, не доживу, – констатировал он. – А девка-то ваша была… Ну, от пряника я отказался. Теперь что?.. Кнут?
– Другой пряник, – скромно ответил Федяченко.
– Деньги?
– Я вижу, наш диалог конструктивен. Серьезные деньги, – уточнил подполковник.
Олегу захотелось воспользоваться станнером немедленно, но логика требовала вытащить из собеседника хоть какую-то информацию. К тому же, это могла быть и обычная служебная проверка.
– Цена, акция, фамилия вашего серьезного человека, – проговорил Шорохов. Кажется, приоритеты он выстроил верно: самое важное задвинул в конец.
– Миллион, ликвидация, мистер Икс, – так же чеканно произнес Федяченко.
– «Миллион» – это чего? Рублей?.. копеек?.. тугриков?
– Тугриков!.. – крякнул подполковник. – Миллион евро, который вы получите в своем настоящем.
