– Богато живете… И скоро в России так сорить деньгами научатся?
Вопрос был вроде бы абстрактным, и Шорохов надеялся, что как-нибудь проскочит.
– Смотря кто, – сдержанно ответил Федяченко.
Не проскочило.
– И смотря за что, – сказал Олег, закуривая. – Ликвидация… Звучит слишком неопределенно.
– От вас требуется организовать убийство одного типа.
– Спасибо, не двух…
– Убивать никого не надо, только подготовить. Мой доверитель все сделает сам.
– Он что, охотник? Скальпы собирает?
– У него была давняя мечта, и сейчас он принял решение ее осуществить.
– Мститель? Самое противное – это мстители.
– Миллион двести, и мы продолжаем, – сказал Федяченко. – Да!.. вы, наверное, торопитесь? Не стоит. Сегодня здесь ничего не случится, никаких вторжений. Просто нам нужно было где-то встретиться.
– Вам известно, где я служу…
– Где и когда, – подтвердил он. – И многое другое. О, не волнуйтесь, я вас не шантажирую, это бессмысленно. Только добровольное сотрудничество, откажетесь – никаких претензий. Мнемокорректор для вас у меня найдется. И… чуть не забыл! – обрадовался Федяченко. – Разоружать вас я не буду, это невежливо, но обязан предупредить: во-он там… – он показал на здание, выходящее из-за больницы углом. – Мой снайпер. Не обессудьте. Всего лишь меры предосторожности.
– Сколько же вас здесь ошивается?
– Семеро. Это те, про кого я знаю. Не исключено, что мой доверитель подстраховался еще и самостоятельно. Имеет право.
– Твой доверитель, раз он так крут, мог бы и без меня обойтись.
– Проблема в том, что вы это компенсируете. И все останется как было.
– Обязательно компенсируем. И еще накажем.
– Это вряд ли. Но скандал действительно не нужен. А нужен результат. Обеспечьте его, Шорох. И мы обеспечим вас.
Олег отстрельнул окурок и вытащил вторую сигарету. Теперь ему стало интересно по-настоящему.
– Любое вторжение отслеживается, – сказал он. – Вторжение без последствий невозможно, ради них оно и совершается. Последствия себя проявляют. Служба реагирует. Вы же не купите всю Службу?
– Прекратите, Шорох. Этим все занимаются, шила в мешке не утаишь. Ну, пусть не все… только хорошие специалисты. А Служба реагирует, что ей еще делать?.. Но некоторые вторжения так запутаны, что корректно компенсировать их нельзя. Я мог бы и к другому оперу обратиться, но вы, Шорох… вы мне кажетесь лучшим. Миллион четыреста.
Олег поперхнулся дымом. Если это была все-таки провокация…
– Поверьте, Шорох, я не провокатор. – Федяченко посмотрел ему в глаза, и Олег почему-то поверил. – Я… тоже специалист в своем роде. Агент по особым поручениям, так сказать.
– Допустим, – молвил Олег. – Пока только допустим… В каком году он хочет это сделать?
– В две тысячи третьем. Это рядом с вами, так что ваш визит туда будет вполне оправдан.
– И кому он собрался мстить?
– Пол – мужской, возраст – семьдесят.
– Убивать старика? Отвратительно… Сами-то вы из две тысячи сорокового, не ближе.
– Чуть подальше, но примерно так.
– В вашем времени он давно уже мертв…
– Воля доверителя, – пояснил Федяченко. – Ему не нужна естественная смерть, он желает убить этого человека лично. И данный вопрос не обсуждается.
– Убить старика… Что за мерзость? Он у вас не извращенец?
– Извращенцем был как раз старик, – ответил подполковник. – Отец моего доверителя. Если угодно – доверительницы. Ей тоже ровно семьдесят, и она ничего не забыла. – Федяченко помолчал, разглядывая свои полированные, совсем не милицейские ногти. – Вы меня устраиваете, Шорох. Полтора миллиона, и сделка состоялась.
– Слишком быстро, – возразил Олег. – Мне надо подумать.
– У вас в запасе еще долгие годы. Пока вы на службе – думайте. Согласитесь ли вы сию секунду, или через пять лет – для нас, как вы понимаете, это роли не играет. Ведь с нашей точки зрения…
– Что? – встрепенулся Олег. – Что с вашей точки?! Это… все уже случилось?!
– Гонорар я мог бы отдать вам прямо сейчас, – сказал Федяченко. – Вы справились блестяще.
К метро Олег не пошел. Глупо беспокоиться о таких мелочах, как лишний прогон машины с пассажиром, которого нет и не было, когда тебе сообщают, что вся твоя жизнь уже расписана наперед. Ничего нового, фактически: инструктор говорил то же самое, но Олег успел поверить, что операторов это не касается. Просто ему очень хотелось – поверить.
Олег не заметил, как под вытянутой рукой остановилась серая «Волга». Он назвал адрес, водитель спросил: «Сколько?», Шорохов сказал: «Сколько хочешь». Он же миллионер, так какого хрена?.. Банкоматы были щедры, да и обещанный мешок евро, в девяносто пятом пока еще никчемный, согревал даже в перспективе.
Олег не желал браться за это дело, но он боялся, что его личное мнение ничего не решает. Как, впрочем, и все остальные мнения. Свободу выбора нельзя купить ни за полтора миллиона, ни за все деньги мира – просто потому, что ее, свободы, не существует. Возможность пройти по единственной дорожке, совершить набор строго определенных действий – и ни шагу в сторону. Подсмотреть, что там в конце, и удовлетворенно застрелиться…
– …холодно… – обронил водитель.
– Что?.. – Олег прослушал и теперь не знал – переспросить или отмахнуться.
– Прохладно, говорю, сегодня.
– В декабре прохладней, – отстраненно ответил Шорохов.
Водитель пошевелил бровями и занялся магнитолой. Развивать тему он не рискнул.
Олег, оторвавшись от размышлений, повернулся к окну. Ничего знаменательного там не оказалось. Шорохову было безразлично – и то, что появляется впереди, и то, что остается сзади. У него отняли даже не свободу, а веру в какую-либо свободу вообще. Самое ценное, что есть в жизни, – иллюзию выбора. Отняли. Хотя… именно об этом и предупреждал когда-то вербовщик.
Вздрогнув, Олег сфокусировал взгляд на маленьком «Фиате», сверкающем после мойки. «Волга» начала останавливаться у светофора, и «Фиат» тоже притормозил. На стоп-линии они встали впритирку, дверь к двери.
Шорохов разглядывал соседний салон – рядом, буквально в метре, сидела Ася. Кроме нее в машине находились еще двое молодых людей, худощавых, крашеных и невыносимо стильных – по меркам девяносто пятого. Вся компания болтала и трясла головами, то ли под музыку, то ли так, от благого расположения духа.
Олега вдруг охватило необъяснимое чувство досады. Ася, вероятно лет восемнадцати от роду, вероятно – нетрезвая, куда-то ехала с двумя полудурками… Ну и что? Она и сейчас, в настоящем, не обязана перед ним отчитываться, а уж здесь-то, в прошлом… Тем не менее, Шорохов не мог себя пересилить. Он прижался к стеклу так, что расплющил нос, и пялился на «Фиат», пока его там не заметили.
Один из парней толкнул Асю в бок и показал на Олега. Все трое захохотали.
– За ними, – распорядился Олег.
– Так э-э… – замялся водитель.
– Все будет оплачено.
Светофор подмигнул желтым и сразу включил зеленый. «Фиат» пулей сорвался с места. «Волга», чуть помедлив, стала набирать обороты.
– Не упустим, – сказал водитель. – Девушка твоя? Какая молоденькая…
– Сестра, – буркнул Шорохов.
Он и сам не очень понимал, зачем ему это нужно и что он будет делать, если, к примеру, застанет Асю выходящей из машины.
