Твой вождь слишком слаб.
Народ повернулся к храму, на ступенях которого показался шаман.
— Я скажу свое слово, Мечедар. Скажу, когда придет время.
— Твое время кончилось, шаман!
— Скоро мы узнаем, так ли это. И вы все знайте! — Шаман повернулся к ставрам. — Кто пойдет за ним — познает гнев духов!
Гневно ударив посохом, он скрылся в храме. Мечедар усмехнулся. Гнев духов? Ну-ну.
— Ну, ставры? — крикнул Огневар. — Хотите в вожди Крепкохвата? Или Мечедара? И знайте: Мечедар не отдаст ваших детей аллери, он защитит вас. Он вождь, который нужен вам, ставры!
— Я слышал, что Мечедар хочет изгнать аллери, но он дружит с одной из них! — выкрикнул кто- то.
— Я скажу! — опередила Стаса Элор. — Ставры! Вы все разные, и аллери — разные! Не все аллери враги вам, и потому не бойтесь прогнать тех, кто приходит за новыми рабами! Их не так много, и вам не стоит бояться. Я, маленькая аллери, не боюсь их, а уж вам… Я не указываю вам, но я вижу: Мечедар достоин быть вождем!
— Мечедар наш вождь! — крикнул Скалобой.
— Мечедар! — поддержал кто-то.
— Мечедар! — зарычал Огневар.
— Не надо нам безрогого! — пытался вопить Крепкохват, но его оттеснили в сторону и надавали по загривку.
— Мечедар наш вождь!!
Остаток дня пировали. Как и в первый, памятный Стасу раз, на площадь вынесли столы и утварь. Ставры любили погулять, Стас, как русский человек, — тоже, и с удовольствием отплясывал вместе со всеми. Элор от души хохотала, глядя на танцующих ставров: они смешно подпрыгивали, топая ногами, но их плавная грация все же вызывала восхищение.
— Мечедар!
Стас обернулся. Снова она! Перед ним стояла Черногривка. Губы девушки кривились от обиды:
— Ты забыл меня, Мечедар! А что обещал! Вождь должен держать свое слово!
— Э-э, Черногривка…
— Разве я не хороша, Мечедар? — она подошла ближе. Для ста пятидесяти килограммов веса грация девушки была впечатляющей. — Я всем отказывала, Мечедар, потому что думала только о тебе!
— Ну, это зря…
— Даже когда тебя схватили аллери, я думала о тебе!
Элор подошла к ним:
— Кто это, Мечедар?
— Элор, это… одна знакомая, — Стас заговорил на языке аллери, и Черногривка тотчас что-то заподозрила.
— О чем вы говорите? Скажи, что любишь меня, Мечедар!
— Что? — изумилась Элор. — Кто ты такая?
Королева заговорила по-ставрски, и Черногривка почтительно поклонилась ей:
— Я невеста Мечедара!
— Невеста? — Стасу пришлось выдержать долгий и пристальный взгляд. — Мечедар, ты… с ней…
— Нет же, Элор, — перекрикивая праздничный гомон, проговорил Стас. — У нас ничего не было! Я даже не…
— Ты лжешь, Мечедар! Почему ты лжешь? Все знают, что я твоя невеста, все!
— Это был не я, — глядя в глаза Элор, проговорил Стас. Королева расхохоталась:
— И как же ты будешь выпутываться, Мечедар?
Стас пожал плечами:
— Скажу, что люблю тебя, — произнес он на языке аллери. — Или ты хочешь, чтобы я выполнил обязательства прежнего Мечедара?
— Только попробуй! Вот, подари ей это, — Элор сняла с пальца подаренное унгольским суром золотое кольцо.
— Черногривка, — Стас чувствовал себя ужасно. Унижаться, отдуваясь за выходки прежнего Мечедара, не хотелось, но выбора не было. — Прости меня. Я… не люблю тебя. Прости. Вот, возьми это кольцо…
Черногривка замерла. Глаза ее наполнились слезами.
— Ты негодяй, Мечедар! Я тебя любила, а ты… — Она схватила протянутое Стасом кольцо и швырнула ему под ноги. — Не нужно мне ничего! Будь ты проклят!
Зарыдав, она убежала. Стас вздохнул.
— Я поступила бы так же, — сказала Элор. — Не печалься, Стас. Это не твоя вина.
Веселье закончилось к ночи. Площадь опустела почти так же быстро, как и собиралась, лишь какой-то перебравший вина ставр еще долго стучал рогами в ворота чужого дома.
— Хороший народ, — сказала Элор, когда они вернулись к дому Мечедара и остались одни. Скалобой храпел за стенкой. — Добрый, веселый народ. Почему люди не такие?
— Люди такие же, — сказал Стас. Он давно подметил то, о чем говорила девушка. — Но, наверно, мы более злопамятные…
— И завистливые.
— И жадные.
— И грубые.
Они рассмеялись.
— Ты сказал «мы», — прошептала она, проводя пальцами по его груди.
— Ну да, ты же знаешь…
— Иногда кажется, что все это мне приснилось.
— Нет. Я не хочу, чтобы тебе так казалось. И не хочу, чтобы ты это забывала. Я ставр только для них, для тебя я — человек.
— Я забыла твое имя. Оно странное.
— Стас, — прошептал он, касаясь ее плеча. Платья на нем уже не было.
— Стас из… Не могу вспомнить, — тихо засмеялась она.
— Петербурга. Это неважно.
— Разве неважно, где ты рожден?
— Важно, где ты счастлив…
Она горячо вздохнула, принимая его ласки, уже не понимая, где она и что с ней. Этот ласковый зверь любил ее всем сердцем, и Элор задыхалась от счастья. Сейчас, в этот миг, ей был не нужен ни дворец, ни богатство, ни слава. Удивительный пришелец перевернул ее душу, заставив по-иному смотреть на мир, но заставил не силой, а исподволь, так, что она и не заметила, как стала другой. И эта Элор нравилась ей больше…
— Аллери идут!
Крик забравшегося на крышу мальчишки всполошил всех. Стас выскочил из дома и полез на крышу. Он ждал этого и хотел увидеть, сколько их, своими глазами.
— Где они? — крикнула снизу взволнованная Элор.
— Близко! — Стас увидел, как цепочка воинов на единорогах приближается к селению, и сердце забилось сильней. Он не знал, сколько аллери приезжало раньше, но этот отряд был немал: человек двадцать. Что-то много для обычного рейда за рабами. А если они пришли за Элор? Но откуда им знать?
Он буквально слетел на землю, чуть не столкнувшись с братом.
— Аллери, брат!
— Что делать? — спросил Скалобой, и Стас понял: как было раньше, уже не будет. Или он не вождь.
