— Узнаем, что им нужно. А пока звони, собирай народ!
Скалобой умчался, а аллери уже показались у околицы. Стас покачал головой: стен поселение не имело, и это лишало преимущества говорить с врагами за закрытыми воротами, что сразу расставило бы акценты, а в случае конфликта защитило бы селян.
— Ты не должна показываться им, — сказал Стас вышедшей из дома Элор. — Оставайся в доме!
— Ты не можешь приказывать мне!
— Я и не приказываю, Элор. Я прошу.
— Хорошо, я останусь. Только будь осторожен, Ст… Мечедар.
— Буду.
Было страшно. Стас предвидел, чем может закончиться отказ подчиниться, и нервно теребил рукоять меча. «Меч подарили, а научить забыли», — подумал он. В голове крутились кадры из исторических боевиков, но Стас знал: даже поставленные мастерами схватки отличаются от реальных, как удар по тренировочной «груше» отличается от удара по живому противнику. Ничего, попробуем. Все-таки он не один.
— Кто вождь клана? — спросил воин, и Стас признал Юргорна. Элор говорила: он был одним из тех, кто предал ее.
— Я, — Стас выступил вперед. Судя по всему, Юргорн не узнал его, что и неудивительно. Аллери редко примечали ставров: для людей все они были на одно лицо.
— Раз ты вождь, скажи, где прячется женщина по имени Элор? Мы знаем, что она здесь, и у меня приказ привезти ее в Ильдорн.
Стас оглянулся. Ставры собирались, но слишком медленно. Многих вообще не было в клане: кто в лесу, кто на поле. «Айрин прислала много воинов и Юргорна во главе, — подумал Стас, и ему стало страшно. — Они так просто не отступят. Нас больше, но ставры не воины, и я не воин…»
Но Элор… Разве он допустит, чтобы они взяли ее, разве отдаст?
— Ее здесь нет, — сказал он внезапно пересохшим голосом. Что сейчас думают ставры?
— Ты лжешь! Нам донесли, что эта тварь здесь! — Юргорн присмотрелся к Стасу. — Разве ты вождь? Разве вождем ставров может быть безрогий?
— А разве королевой Ильдорна может быть самозванка? — резко, разозлившись на «тварь», ответил Стас.
Юргорн потерял дар речи. Его воины изумленно переглядывались. Кое-кто знал язык ставров и был шокирован наглостью безрогого вождя.
— Судя по твоим речам, она здесь! — пришел в себя Юргорн. — Воины, найдите ее!
С десяток солдат рассыпались по селению, остальные остались с Юргорном.
— Ты, вождь, тоже пойдешь с нами! — Юргорн подал знак, и два воина шагнули к Стасу. Он стоял, надеясь услышать крики в свою защиту, думая, что ставры сплотятся за его спиной, — но не услышал и тени движения, лишь лязг доспехов приближавшихся аллери.
В этот миг Стас понял: вождя делают не бюллетени, накрученный рейтинг и пиар, а дело, то, что он способен сделать здесь и сейчас, и один только поступок сделает или перечеркнет сто рейтингов и тысячу голосов.
Он выхватил меч:
— Назад — или убью!
Запретная сталь сверкнула в руке вождя. Воины схватились за оружие.
— Это бунт, — спокойно констатировал Юргорн. — Что ж, нам всегда нужны новые рабы. И мы возьмем их в этом клане. А ты умрешь. Убить его!
Меч был в руке, но Стас промедлил, не решаясь рубить человека. И между ними вклинился Скалобой. В руках брата была дубина, но он не бил, а плечом опрокинул воина, повернулся к другому — и тот ударил его мечом. Скалобой упал.
— Скалобой!!
Внутри полыхнула ярость. Меч Огневара метнулся вперед, и солдат захлебнулся кровью.
Ставры грозно закричали. Они видели, что аллери первыми нанесли удар и поняли: сейчас решается все. В руках у многих явились топоры и дубины.
— Воины, ко мне! — закричал Юргорн. Будь его отряд собран, справиться с ними было бы много трудней, но рассыпавшиеся по селению воины становились легкой добычей ставров.
Короткая схватка — и ставры смели завоевателей. Юргорна выбили из седла, обезоружили и швырнули наземь рядом с уцелевшими воинами.
Стас склонился над братом.
— Скалобой!
Удар меча пробил ставру грудь, кровь пузырилась на губах Скалобоя, с каждым вздохом разбрызгивая кровавые капли.
— Знахаря, знахаря сюда! — крикнул кто-то. Стас понимал, что все кончено, от таких ран не излечат ни знахари, ни шаманы, но верить не хотел.
— Меня ранили, брат, — прошептал Скалобой.
— Лежи, Скалобой, тебя вылечат, — Стас держал его за руку так, словно смерть тянула за другую. — Знахаря-а-а!
Знахарь пришел, когда грудь Скалобоя уже не поднималась. На лице юноши застыло какое-то детское, обиженное выражение, Стас мгновенно почернел от горя.
Он плакал, но никто не заметил слез на лице Мечедара. Все видели лишь ярость, бушевавшую в его глазах.
За спиной неслышно возникла Элор. Ее рука тронула Стаса за плечо.
— Мне очень жаль, Мечедар.
— Жалеть будешь не ты. Пожалеют они! — Стас встал, направляясь к пленникам, и ставры расступались от взгляда вождя.
Шестеро уцелевших, обезоруженных аллери сидели на земле, окруженные кольцом ставров.
— Юргорн!
Предводитель поднял голову. В глазах рыцаря плескался страх, сжав челюсти, он старался не выдать его.
— Ты сделал большую ошибку, вождь! Ты забыл, кто правит долиной! Ты должен отпустить нас, если не хочешь…
— Заткнись! — прервал его Стас. — Нет здесь вашей власти! А ты умрешь за то, что убил брата!
Юргорн отпрянул, когда Стас размахнулся мечом, но Элор схватила его за руку:
— Нет, подожди!
Весь дрожа, Стас с трудом опустил меч, смутно понимая, что миг назад хотел убить человека.
— Ты меня искал, Юргорн? — гневно спросила девушка. В ее руках была подаренная Огневаром трость. — Нашел? Тебе и Айрин мало того, что вы сделали?
Лицо ренегата побелело, когда Элор выхватила меч.
— Я поклялась, и я отомщу! — Закаленный клинок с хрустом пробил доспехи, и Юргорн вскрикнул, пригвожденный к земле. Его воины молили о пощаде.
— Это за отца и за меня! — Элор плюнула в умирающего рыцаря и выронила меч.
— Убьем и остальных! — угрюмо проронил кто-то.
— Нет. — Стас обвел ставров глазами. — Юргорн убит, мы победили — это главное. Лишняя кровь не нужна. Пусть эти люди идут в Ильдорн и скажут Айрин, что мы свободный клан!
— А еще вы скажете, — Стас схватил одного из воинов за шиворот и легко приподнял, — что мы не воюем с людьми и потому оставили вас в живых! Мы воюем с Айрин! Скажи это всем и скажи ей! Пропустите их!
Ставры расступились, и аллери бросились бежать. Брань и насмешки неслись вслед побежденным.
Кроме Скалобоя, погибших не было. Несколько раненых — и только. Знахарь взялся всех поставить на ноги. Никто из ставров не заплатил цену вождя. Было ли это справедливо, Стас не думал — это война. Кто ищет на войне справедливость?
