– А я не голодна, – стоически сообщила Алиса, вспомнив вдруг, что последним приемом пищи для нее сегодня было механическое поедание шоколадного пломбира в виду банка часиков этак семь назад. – Вы идите поешьте, а я пока прогуляюсь по замку, посмотрю достопримечательности – если не возражаете.
– Что значит – «идите поешьте»?! – Барон с минуту озадаченно хлопал ресницами, пытаясь переварить сказанное дамой. – Ах, да, все забываю, что вы не француженка… Сердце мое, вы – само очарование! Вы так естественны, так милы… и вы просто оскорбляете меня, госпожа моя, отказываясь разделить со мной трапезу! Вы, может быть, и не голодны, но я сегодня хорошо поработал и готов сейчас слопать быка! И я приглашаю вас не просто набить желудок, а насладиться искусством моего повара и продегустировать ряд прекрасных вин. Как вы и приказали – никакой свинины: будут форель и миноги, а также разнообразные паштеты и салаты, которые так искусно готовит мой повар Жан. Прошу вас, принцесса, – не разбивайте моего сердца, не разрывайте на части мой бедный желудок – ни один француз не будет ужинать, если его гостья отказалась разделить с ним трапезу!
– Ну ладно, – милостиво согласилась Алиса. – Раз так – извольте…
Гастрономические приключения Алисы мы живописать не станем – скажем лишь, что ужин удался. Огромные окна замковой столовой выходили на залитую закатным заревом долину, сплошь погруженную в океан сочной зелени, едва разбавленный легким пурпуром пока лишь робко заявляющей о себе осени. Столовая была выдержана в общем стиле: антиквариат, портреты, массивные канделябры, двухцветный фамильный фарфор, скромно приправленный позолотой, тяжелые серебряные приборы, темный хрусталь. Вивальди откуда-то сочился в тон – не оркестр, конечно, но весьма похоже, видимо, качественная аудиосистема. Гармоничным дополнением ко всей этой вакханалии замшелого Средневековья являлся собственно ужин, великолепно приготовленный поваром Жаном: форель, миноги, паштеты, закуски, салаты – в общем, как обещали.
«А пожалуй, здесь чуточку лучше, чем у меня, – с завистью отметила Алиса, вспомнив родную кухоньку с обшарпанным столом, устойчивым ароматом непременного борща и хронически заглядывающими в окно разбойными мордами ризенов. – Живут же люди! Буржуины проклятые…»
Барон оказался приятным компаньоном и большим специалистом по части застолья: каламбурил, рассказывал занимательные истории, комментировал каждое блюдо и приводил целые исторические справки, когда дело доходило до дегустации очередного сорта вина (а всего Алиса насчитала что-то около девяти проб – к каждой перемене блюд). Деньги приехали часа через три, не раньше – к тому времени долина за окном погрузилась в чернильную темень, разбавленную мерцающими светляками огоньков, а гостья барона до такой степени наелась и напробовалась вина «штучного производства», что мечтала только об одном: добраться до постели, рухнуть и мгновенно заснуть. Барон, напротив, пришел в приподнятое расположение духа, был весел, общителен, глазами сверкал и явно хотел… ну да, хотел чего- то, потомок предателя родины. То ли продолжения вечера, то ли закономерного его завершения самым лакомым блюдом.
– Ну, пожалуй, хватит злоупотреблять, – мощным волевым усилием подавив пьяную осоловелость, сообщила Алиса, уложив в сумочку пять пачек стодолларовых купюр в банковской упаковке. – Спасибо за прекрасный вечер, барон, – вызовите мне, пожалуйста, такси.
– О чем вы, госпожа Мари?! – обиженно взвился барон. – Какое такси, сердце мое? Неужели вы думаете, что я вас отправлю одну, на ночь глядя, в этот кишащий уголовным сбродом город…
– Мне надо в отель, – непреклонно заявила Алиса. – Меня руководитель ищет. И напрасно вы так про свой город – вовсе он и не кишащий. Вы в наших не бывали! Кроме того, вызов такси по телефону – гарантия безопасности клиента…
– Клянусь вам, вы здесь в такой же безопасности, как у себя дома, – с апломбом заверил барон. – Для вас приготовили апартаменты моей супруги на втором этаже – я обещаю вам, что шагу не ступлю на лестницу, ведущую на второй этаж… если вы этого не захотите сами. Не оскорбляйте меня недоверием, сердце мое! Если вам угодно, я останусь здесь, а Николя проводит вас наверх, представит апартаменты.
– Да ну, прекратите, барон! – смутилась Алиса – в самом деле, нельзя с такой подозрительностью относиться к человеку, который не только одним махом решил все твои проблемы, но и обращался с тобой, как с королевой – это просто хамство какое-то! – Вы сказали – апартаменты супруги?
– Да, супруги, – подтвердил барон. – Что в этом такого? У вас есть муж с собаками, у меня – супруга с двумя детьми.
– А где сейчас ваша жена? – зачем-то поинтересовалась Алиса – тот факт, что барон оказался семейным человеком, отчего-то вдруг ее успокоил.
– В Леможе, у родственников. Она будет только через три дня – вы можете располагаться совершенно безо всякого стеснения.
– А дети? Где ваши дети, барон? – настырно уточнила Алиса. – Они… они учатся?
– Эти отродья сатаны давно отучились, – невесело усмехнулся барон. – Сын живет и работает в городе, дочь – замужем за виноделом из Бордо. Я, сердце мое, только выгляжу так хорошо – на самом деле я далеко не так молод, каким кажусь.
– Хорошо, мсье Шарль. Но вы обещаете, что не будете приставать? – выговорила условие Алиса.
– Я – приставать?! Пресвятая Дева, да как вы можете, принцесса?! – возмутился барон до глубины души. – Я женатый человек, примерный семьянин – и приставать? Да чтоб меня пронзили дедовским мечом в причинное место! Чтоб дети мои в одночасье стали афроамериканцами! Как вы можете, Мари?! Кроме того – дверь запирается изнутри, вам совершенно нечего опасаться! Ах, госпожа Мари, злюка вы этакая, неужели вы оскорбите старого аристократа, отказавшись заночевать в его замке?
– Ладно, покажите апартаменты, – смилостивилась гостья. – Не буду оскорблять…
Апартаменты Алисе понравились: наперекор общему стилю замкового интерьера, здесь преобладали теплые тона и было как-то по-домашнему уютно – словно супруга барона привнесла в тяжеловесные аристократические чертоги частичку своего светлого естества. Особенно очаровала гостью ванная. Голубой мрамор, малахит, лазурит, эбеновое дерево и – безразмерная джакузи, клокочущая бурунами ароматной пены…
– Николя приготовил для вас ванну, принцесса, – пояснил барон, пряча взгляд. – Сразу спать после такого ужина – страшный удар по здоровью, сердце мое. Настоятельно советую – ванна и лишь потом – сон. Было бы лучше, разумеется, вообще предварительно прогуляться по замку, я бы вам продемонстрировал…
– Не хочу гулять, – капризно заявила Алиса. – Приму-ка я, пожалуй, ванну…
– А после того, как вы примете ванну, я вас порадую чем-то вообще невообразимым, – с воодушевлением подхватил барон. – Если позволите, я угощу вас вином, которое хранится в погребе этой усадьбы уже сто тридцать два года. Вы представляете, что это такое?! Это вино в свое время не подали к столу даже моему тезке – Шарлю де Голлю, посчитав, что он недостаточно знатен, чтобы удостоиться чести испробовать столь благородный напиток. Уверяю вас, ничего подобного вы никогда в жизни не пробовали и вряд ли когда-нибудь попробуете еще!
«Ага! Приставать, значит, ты не будешь… – Алиса даже повеселела – так все было предсказуемо и прогнозируемо. – Определенно – эротоман!»
– Так что? Вы позволите угостить вас этим божественным напитком, этим раритетом, после того как примете ванну? – молитвенно сложил на груди руки барон. – Не оскорбляйте старого…
– Хорошо! – решительно согласилась Алиса. – Мне нужно как минимум полчаса. Потом приносите ваш раритет – попробуем.
– Вы будете потрясены до глубины души! – просияв, заявил барон, покидая спальню. – Вы не пожалеете, принцесса!
Оставшись одна, «принцесса» заперла дверь и несколько минут зачарованно любовалась на пенные буруны в джакузи. Прелесть! Вспомнила душ из садовой лейки, оборудованный Рудиным в их кухоньке, крохотную баньку у матери Соловья, где на ежесубботнюю пропарку собирается вся их голоштанная компания…
– А у нас тоже неплохо, – пересиливая сонную негу, пробормотала Алиса, направляясь к балконной двери. – По крайней мере – весело…
Распахнув балконную дверь, наша осоловевшая дама вышла на террасу и с минуту изучала бронзовые
