– Я рад, что мы друг друга поняли, – сказал Кадзи, сжимая и разжимая пальцы. Почти наверняка модель перчатки у него поскромнее, чем у Мисато-сан, во всяком случае, мне очень хочется так думать.
– Твоя аудиенция у Первого гражданина длилась почти час.
– Твоя – почти полтора. Прерванная партия выглядела сплошным хаосом. Кацураги замучила меня в госпитале «Ясимы», пытаясь объяснить, как сходу оценить стартовавшую игру, но у меня там были немножко другие мысли. Не до шахмат мне было, короче говоря.
– Вопрос с новым канцлером пока остается в воздухе, – сказала Мисато-сан, делая осторожное движение офицером. Всего один кубик вперед и вниз, на «а-дельта-четыре», и тут я бы окончательно потерялась.
– А, ну я так и понял. Кадзи протянул руку в куб и подсветил пешку. Фигурка сдвинулась, ставя под удар себя и свою соседку, а еще – открывая целое поле для маневра остальным фигурам адмирала- инквизитора. Вот игру Кадзи я понимала. Игру Мисато-сан – нет, и, эх, это всегда так.
– Тебя представили к награде. Или даже к двум, – небрежно бросила войд-адмирал, изучая новый простор. Он ей не нравился: слишком уж небрежен тон женщины.
– Я просил дать мне фонды на новые корабли.
– Кадзи, ты остановил сцинтиан силами инквизиционного флота. Ты знаешь правила: денег могут не дать, но орден – обязательно, – пожала плечами Кацураги и взялась за рукоять меча: она до сих пор не может долго стоять на ногах без поддержки.
– Я потерял сорок процентов своих подчиненных из пяти околостоличных округов.
– Должен был потерять не меньше девяноста.
– Должен был, – согласился Кадзи. – Своими решениями ты дала мне возможность продемонстрировать редкостный тактический героизм. Кацураги двинула рукой и сделала ход в совсем другой плоскости, словно издеваясь над хитрым маневром соперника. Думайте, Кадзи-сан, думайте!
– Своими решениями я без потерь уничтожила огромные силы у «Фойершельда», а уж Бездну Гадеса, извини, требовалось защищать куда лучше, чем столицу.
– Хорошо-хорошо, – сказал Редзи, наблюдая за короткой прогулкой своего ферзя. – Но у меня рост преступности и инсургентских настроений, а людей и кораблей – мало. Мы с тобой герои, но это факт. Кацураги подалась вперед, опираясь на рукоять обеими руками. Она не отрывала взгляда от куба, разыскивая там что-то, чего не учел инквизитор. Инквизитор тер пальцем скверно выбритую щеку и сквозь куб изучал соперницу.
– Герои, – подтвердила наконец Мисато-сан и щелкнула туру, сбивая вражескую пешку. Фигура пшикнула и растворилась.
– Ты мне хоть людьми отдай, – сказал Кадзи, изучая меркнущую в сиянии куба серую кляксу. – Когда вернешь Сорью? Кацураги неопределенно пожала плечами:
– Когда она закончит свою гонку за канцлеренышем.
– А он хорош, правда? – без перехода заметил Кадзи и забросил всадника прямиком в расположение врага. Белым фигурам войд-адмирала резко сделалось неуютно, но это, конечно, на мой взгляд дилетанта.
– Еще как. Но Сорью я тебе не отдам. По крайней мере, пока не получу назад Икари. Игра замерла. Или я совсем ничего не смыслю в гипер-шахматах, или в партии наметился перелом. Так приятно, что он сопровождается упоминанием моего имени, хоть я и очень-очень далеко.
– А если ты не получишь никого? Мисато-сан оторвала взгляд от куба:
– Нет, Кадзи. Аска Сорью уже немного не та, которой ты подстроил бегство. Кадзи-сан улыбнулся:
– Я что-то подстраивал?
– Вообще-то да, – упрямо сказала Кацураги, тяня руку к строю пешек. – Но, как говорят у вас, «нет фактов, нет дела».
– У нас не так говорят, Мисато. Кадзи поймал в кубе руку войд-адмирала и пожал:
– Спасибо за партию, моя адмиралтесса. Вызывают, так что продолжим в следующий раз.
– Сбегаешь? – прищурилась Кацураги.
– Увы, – развел руками Кадзи. – Работа нервная. У дверей, уже натягивая поверх игровой перчатки форменную, он обернулся:
– Кстати, что за слухи о закладке нового корабля сверхтяжелого класса? А говорят: нет денег, нет денег… Кацураги развернулась на каблуках – до сих пор поражаюсь, как ей это удается и чего стоит.
– Империя должна отбрасывать тень, Редзи.
– Да? – удивился инквизитор. – Я думал, ты сама убедилась, что сингл-класс – это самое эффективное, что может быть.
– Убедилась, – сказала женщина, осторожно переступив с ноги на ногу. – Но червоточины закрываются по всему миру потому, что некий представитель мульти-класса уже четыре месяца хорошенько раздает Предвестиям на их поле. Кадзи улыбнулся снова, поклонился и вышел. Мой милый адмирал всегда был выше мелочных добиваний, поэтому не стал напоминать Кацураги, как попал в Закат этот самый «некий представитель». Адмирал Кадзи прекрасно знал, что Мисато-сан сама додумает его слова и к продолжению партии родит остроумный ответ.
*Эпилог*
Клуб баронианской бронепехоты – это не то место, где жалуют людей, но я знала баронии-страу, знала нужных, хм, людей – и вот я сидела здесь, отчаянно надеясь, что все поняла верно. /'Давай, рыжий засранец, ты же где-то здесь и знаешь, что я здесь. Появись уже'/.
– П-простите, можно? Я подняла глаза, чувствуя вакуумный взрыв в груди. Обормот не изменился – то есть, не изменился вообще. Тройка с плюсом за лицо, какая-то неопрятная дрянь вместо одежды – видимо, компромисс с местными вкусами. Не зря же он последний год кружил по баронианской окраине.
– Да садись, какие проблемы, – махнула я рукой. Восемь лет, думала я, наблюдая, как он садится напротив. Mein Gott, восемь лет.
– Г-глупо, наверное, спрашивать, как ты, – сказал обормот со слабой улыбкой.
– Ну, почему глупо? Я бы сказала, по-ублюдски. Мы помолчали. Я искала слова, и все они были донельзя обидными, и все надо было заканчивать «сдохни-сдохни-сдохни!» и выстрелом в лобешник. Но я все равно настырно пыталась что-то там такое отыскать. В конце концов, доставать оружие среди кошачьих ветеранов – это не самая удачная мысль. Готова спорить на что угодно: говнюк подстроил встречу именно здесь. Я могу его убить – если, конечно, захочу записаться в суицидники. Могу попытаться вызвать по космопорту Картрамирраса планетарный удар. А вот арестовать его и вывезти в кандалах, отколотить и выбить извинения – нет, не могу.
– Знаешь, сволочь, когда «Сегоки» взорвали два года назад в Пятом наркоконфликте, я очень волновалась. Синдзи как-то расслабился. Он не ожидал ничего такого, да и я от себя, признаться, подобного не ожидала. Встреча старых ветеранов, да и только.
– П-понятно. Я тоже за тебя боялся. Что ты делала в закрытом к-космосе? О, даже так? Сейчас растаю.
– Ходили слухи, что ты возил туда оружие.
– М-можешь пристрелить своего информатора. Я пожала плечами:
– Спасибо за совет. Я, собственно, уже. Обормот помолчал. То ли прикидывал, не пошутила ли я, то ли соображал, чего я такого насмотрелась в системах, пораженных ноосферным вирусом.
– Это все, конечно, просто восторг, – сказала я, прерывая его размышления, – но давай ближе к делу. Вся прямо горю от желания узнать, почему спустя восемь лет ты позволил себя догнать.
– Вообще-то, т-ты меня догоняла уже дважды. Хм. Один раз – это я даже представляю, где. Видеть прыжок уходящей в изнанку скотины – это было ужас как обидно. Но второй?
Похоже, я путалась в следах куда больше, чем думала.
– Несущественно. Сдаваться ты не намерен, значит, дело лично ко мне. Выкладывай. Синдзи по-
