совладали. Народ, в результате начавшейся войны — «дох пачками» и процессу этому не было видно конца. Не знаю, вспоминали ли они тогда своих прежних богов, молились ли им… Думаю, что наверняка. Но то ли обиженные громовержцы и властители судеб в наказание хотели дать побольше «…почувствовать неблагодарным, что значит…», то ли ждали, пока маги наверняка перебьют друг друга… А может, им просто нужно было время, чтобы набрать сил… Сложно сказать, почему они тогда молчали. Это неизвестно. Зато известно, что стремительно сокращающееся население, не получая от них никакой помощи — взвыло и принялось искать спасения само. Решили просто — взяли и придумали… новых богов! А старые… куда-то и делись! Сами! В общем, новые боги, молодые и энергичные, воспользовавшись моментом, банально «запинали» бывших. Причём, поскольку людей по численности оказалось больше, чем остальных рас, то на пантеоне отказались именно их избранники. Эльфы уверяют, что от своей богини они не отрекались. Да и по их сведениям, гномы тоже, до сих пор ждут своих «кузнецов». Видать молодёжь на пантеоне, как говорится — «сгребла всех чохом». Ну, сгребла и сгребла. Мне бы и дела до этого никакого не было, если бы я «не отыгрывал» сейчас посланницу богини.
Не прошло и нескольких дней с моего появления в Рассветном Лесу, как высшее эльфийское духовенство имело со мной беседу, общий смысл которой можно было свести к одному искреннему пожеланию: «начать чего-нибудь делать!». Тогда я, им, ледяным тоном, сказал, что ещё не готов. Они ушли, понимающе — вежливо покивав и раскланявшись. Но ежу было понятно, что они вернутся. И вот, похоже, начался второй заход. Я не ошибся.
— Приветствую златокрылую посланницу богини!
Глава церкви всего леса, торжественно остановился рядом со мною, поднимая обе руки вверх. За его спиной, пять сопровождающих повторили жест.
Я, сидя на своём «облачке», милостиво наклонил голову к груди. Мол, слушаю. Получилось так, то я сижу выше их всех. Ненамного, но выше. Делегация просящих у трона. Нормальная диспозиция.
Не дождавшись от меня каких-либо слов (я старался много не говорить, чтобы придать своему образу загадочность) эльф перешёл к сути вопроса.
— Крылатая! Блеск золота на твоих крыльях вселяет в наши сердца надёжу. Несомненно, это знак, посланный нашей богиней, лучезарной Алатари!
Интересно, чтобы ты сказал, если бы узнал, что золото — это знак того, что студентка второго курса Стефания Терская потеряла свою невинность? — подумал я.
Медленно, я несколько раз покрутил головой влево — вправо, разрушая надежду спросившего.
— Прости, мудрый, — сказал я, — но мне нечего тебе ответить. Я не говорила с богиней. Золото на моих крыльях — загадка для меня.
Эльф нахмурился. Амали, заметив, что у меня гости, бросила бегать и помчалась ко мне. Пару мгновений спустя, дети, с которыми она играла, понеслись за ней следом. Добежав, Амали оглянулась, увидела своих бегущих друзей, остановилась, подождала, построила их в линию, приказав с неё не сходить, и неспешно подошла ко мне, важно став справа.
— Очень жаль… — после долгой паузы произнёс глава церкви, поднимая на меня глаза — мы надеялись.
Я чуть приподнял брови и лёгко кивнул: понимаю.
— Вестница! В главном храме хранится священная реликвия — нефритовая колонна из древнего храма нашей великой богини. Её пронесли через горы и пустыни, порою выкладывая из телег последнюю еду и одежду, чтобы освободить для неё место…
Эльф скорбно помолчал. Я ждал, не перебивая.
… Когда-то, через такие колонны можно было мысленно обратиться к богине, — продолжил он, — обратиться и получить ответ. Их было много, в храме. Уцелела только одна. Храм разрушен. Крылатая, просим тебя — обратись через неё к богине! Она должна услышать тебя!
— Почему вы так уверены? — поинтересовался я, — разве вы раньше не пробовали использовать реликвию?
— Пробовали… — скорбно поджал губы в ответ тот, — но ничего не получилось. Богиня не услышала нас.
Я вопросительно приподнял брови. Мол, чего ж вы от меня хотите?
— Но ты — крылатая вестница! Если ты действительно воплощение наших древних героев, богиня не сможет тебя не услышать! Твоя магия и магия святыни донесут твой голос до слуха лучезарной! Я уверен, что смена цвета твоих крыльев — знак, который она нам послала!
Слово «действительно» мне не нравится. Что, начинаются сомнения? Похоже, пора паковать чемоданы… как хорошо, что у меня их нет! Недолго музыка играла.
Задумавшись, я опустил глаза и наткнулся на взгляд Амалиры. Лицо девочки пылало восторгом, восхищением и в нём была надежда. Сейчас её подруга сделает чудо!
Я несколько секунд вглядывался ей в лицо. Детские глаза… Я не то чтобы люблю детей, но… В Эсферато тоже, детей мало.
А что я скажу богине, если вдруг «дозвонюсь» до неё? — подумал я, прикидывая возможный вариант дальнейшего развития событий, — и если она поймёт, что я «самозванец»? Будет скандал. Но «мудрейший» сказал — «мысленно обратиться к богине». То есть, разговор, если он будет — будет тет-а-тет. Без свидетелей. Значит, если богиня начнёт кричать, что я не тот, за кого себя выдаю, никто этого не услышит. Меня это вполне устраивает… И если она до этого не появлялась, несмотря на все призывы, то вполне вероятно, что и сейчас она не материализуется из воздуха, чтобы проломить мне голову… Что ей сказать про эльфов, это я у «мудрейшего» спрошу… А вот лично мне, что с этого будет?
Я задумался.
Можно не прикидываться посланницей (тем более что она знает, что никого не посылала!), а сразу потребовать оплату за услуги связи, — начал выстраивать я свою линию интереса, — знания или действующий портал куда-нибудь отсюда. Думаю, что богиню это не затруднит. Главное, чтобы она каким- либо образом не прослышала бы о пророчестве. Тогда нужной мне оплаты не будет. Она же не захочет погубить мир с последними остатками своего народа? Но не должна она знать! Если Элли где-то в заключении или ссылке — то откуда? Вряд ли тюремщики будут пичкать узницу новостями… Отлично! Разговор выглядит вполне перспективным. Даже если ничего не получится — покажу всем, что я уже что-то делаю. Можно будет прилично уйти отсюда… без скандала.
Приняв решение, я ещё раз глянул в лицо Амали, улыбнулся и поднял глаза на ожидавшего ответа священника.
— Проводи меня к реликвии, мудрейший. И посоветуй, что мне спросить у богини?
Комната, в которой хранилась древняя реликвия — была круглой и небольшой. По сути, маленький зал, стены которого богато отделаны редкими сортами дерева и украшены золотыми украшениями в виде переплетения листьев и цветов. Из-под крыши-купола, сквозь узкие окна льётся вниз яркий дневной свет. В центре зала — узкий квадратный постамент серого камня, в который вставлена невысокая круглая колонна. Примерно около метра высотой и диаметром, ну сантиметров где-то двадцать-тридцать. Короче не колонна, а узкий стержень, верхний край которой был чуть выше уровня моей головы. Войдя в зал, священники сделали жест почитания — сложили перед собой ладони и склонили головы. Ну, сущие японцы! Я не стал ничего изображать. Подождал пока они разогнуться и прошёл прямо к реликвии. Неспешно сделал вокруг неё круг, внимательно осматривая её сверху донизу. Кое-где, бледно-зелёная полированная каменная поверхность была в мелких трещинах. Две большие щербины и скол края на верхнем торце. Да… вид боевой. И что мне делать?
Я глянул на эльфов, расположившихся равномерно по кругу вдоль стен и напряжённо смотрящих на меня. Увязавшуюся за нами Амали в зал не пустили, хоть она и попробовала попротестовать. Ладно. Делаем!
Чуть усмехнувшись уголком губ, я закрыл глаза и ткнулся лбом в колонну. Тишина… темнота… холод камня, холодящий кожу. Ау! Есть кто дома? А? Похоже, никого…
Я представил себе богиню Алатари такой, какой бы я хотел её увидеть — красивой девушкой, с золотыми вьющимися волосами. Она, улыбаясь, сидит за рулём серебристого кабриолета, небрежно положив правую руку на руль, а левой — поправляя воткнутые в волосы солнцезащитные очки. Такая она
