горячую поверхность, я тихонько двинулась вбок, к небольшому просвету в стене, надеясь успеть вылезти и спрятаться за другим укрытием прежде, чем это разлетится на куски. Когда я была уже совсем близко, в просвет влезла огромная когтистая лапа, наугад хватая песок под собой, вся покрытая переливающейся золотой чешуей.
Я замерла. Да это же дракон! Золотой дракон! В моей памяти тут же возникла дряхлая белесая тварь в темной пещере. Как бы теперь узнать, сколько ему лет? В этот момент лапа исчезла, и в отверстие влезла рогатая золотая голова с двумя изумрудными глазами. Голова мгновение созерцала меня, а потом с шумом втянула воздух, готовясь зажарить мою тушку одной ей ведомым способом. Раздумывать было некогда.
— Тебе сколько лет? — я выпалила прямо в надутую морду. — Я могу доказать свою разумность! Я умею считать и писать! Могу стихи декламировать, — я порола горячку, но от души надеялась, что сойду за разумное существо, которое опасно будет есть в связи с суевериями. — Могу песню спеть!
Драконья башка медленно выпустила клубок дыма.
— Не надо стихов. — И исчезла в отверстии.
Я облегченно опустилась голыми ляжками на горячий песок. Пронесло…
— Выходи давай, — снаружи раздался голос. — Поговорим, раз умеешь.
Я на четвереньках вылезла из своего укрытия. Огромный золотой дракон, слепя глаза, сидел напротив меня и с интересом разглядывал мою скрюченную персону.
— Ты кто такой? — Дракон устроился поудобнее, явно рассчитывая на длительное общение.
— Я — человек. — я так и стояла на четвереньках.
— Человек. — Дракон продегустировал слово. — А чем питаешься?
Я задумалась с ответом. Про людей тут видимо еще не слышали. И то, что мы — хищники, наверное говорить не стоит.
— Всем… понемногу. Овощи в основном, — ушла я от ответа.
— Зубы покажи. — Дракон придвинул голову поближе.
— Я послушно оскалилась. Дракон задумался.
— А чего ты к яйцам полез, если прокусить их не сможешь?
Я осторожно уселась на пятую точку.
— К каким яйцам?
— Вот только удивляться не надо. А то ты их не видел! — и он кивнул на круглые камни посреди песка.
Я поняла, что влипла с яйцами. Угроза потомству — это очень плохо.
— Я правда не знала, что это яйца. Я к развалинам шла, от солнца спрятаться. Не местная я. Про яйца не знала. Да и сделать им ничего не смогла бы. Мы, люди, ни драконами, ни вашими яйцами не питаемся. — Я кивнула для солидности.
— Ты самка?
— Да.
Дракон сменил позицию.
— Я таких еще не видел. А про яйца и так все понял. Не тот хищник. И что нездешняя понятно, дня два еще может и выживешь. — Он мотнул головой в сторону безжизненного пространства под палящим солнцем. — Уходи.
Я встала на ноги. Дракон хмыкнул, оглядел меня еще раз и, равнодушно повернувшись спиной, удалился.
Я дошла до конца развалин и уставилась на плавящийся горизонт. Куда идти-то? Тут хотя бы есть уверенность, что меня не тронут, если только в ближайшее время ему не стукнет тридцатник. Вернулась обратно. Дракон лежал возле яиц, вытянув длинную шею и положив голову на песок. При моем появлении он приоткрыл глаза и вновь закрыл.
Надо было с чего-то начинать разговор.
— Это твои яйца?
— Я — самец. — глаза даже не приоткрылись.
— Значит, ты их охраняешь?
— Какой смысл их охранять? Это мертвое поколение. Никто из них не вылупится. Я сам тут родился. Сюда и умирать прилетел. — говоря, он даже не пошевелился.
— Почему умирать? Тебе же еще тридцати нет.
— Мы все умираем. Этот мир умирает, ты разве не видишь? Силы тут не осталось. — он тяжело отвернул голову в другую сторону.
— Подожди, — я обежала его по кругу, чтобы видеть морду, — а как же сфера? Почему не переходите?
— Какая сфера?
— Вам еще Великие не дали сферу? Она поможет. Вы все перейдете в новый мир.
— Не знаю, про что ты говоришь, но если кто-то собрался помочь, то самое время. Большинство и так не дожили.
— Значит, совсем немного осталось. Ты погоди отчаиваться. Я-то знаю, что все хорошо будет. Надо просто немного подождать.
Я уселась рядом с драконом. Про благополучный исход я знала, но вот успеет ли мой золотой знакомец попасть в счастливое число спасенных?
Дракон лежал тихо и молча, лишь иногда подрагивая телом и хрипло вздыхая. Во время таких вздохов все во мне опускалось от страха, что сейчас все кончится, и я останусь совсем одна посреди пустыни.
Дракон дернулся очередной раз и приоткрыл глаза.
— Мне то, конечно, все равно уже, но ты уверена, что хочешь на меня смотреть?
Я легко дотронулась до золотой чешуи.
— Мне жаль тебя. И еще больше жаль, что не могу помочь. Во мне есть сила. От которой я бы рада избавиться. Во мне ее даже слишком много. Но я не знаю как. Если бы я только могла тебе помочь…
— Что ты не знаешь? Если она тебе не нужна, отдай ее… да хоть бы камню. Будет у тебя волшебный булыжник. Можешь ему песни приказать петь.
— Я уже пробовала. Ничего не получается. Я к драконам из-за этого ходила. Они мне помочь не смогли.
Голова повернулась ко мне.
— А что делали-то?
— Я брала в руки предметы, пыталась передать им силу. Как мне сказали. Но ничего не получилось.
— А зачем ты их в руки брала? Их дракон должен держать. Или дотрагиваться. Мы же проводники энергии. Через нас идет, но не задерживается. Хотя, может, у вас там все по другому…
— Не знаю, как у нас. Помогать они мне не захотели особенно. А ваша Старейшая вообще мне сказала, что само у меня все пройдет в нужный момент.
— Нет у нас никаких старейших.
— Может называются они по-другому у вас. Те, что в памяти хранят самые… важные… события… — я споткнулась в мыслях.
— Нет у нас никаких старейших. — дракон вновь опустил голову и закрыл было глаза. Но я уже точно знала, что нужно делать.
— Будут! Поверь мне! Точно будут! И знаешь… начинай прямо сейчас. Запоминай хорошенько как все было. И как я выгляжу, запомни. — Я вскочила и понеслась к обугленным стенам, не так давно спасавшим меня. Подняла брошенную сферу. Стряхнула песок. С силой вырвала ненужный штепсель и шнур. Вернулась к дракону.
— Не мог бы ты дотронуться до этого?
Мы восторженно смотрели в огромный прозрачный портал на голубизну чистого неба без единого облачка. И такую же голубую воду. Насколько хватает глаз. А посередине, толстой смачной прослойкой, уходящей то вверх, то вниз, расстилали свои листья огромные растения, на которых смело можно было строить целые поселения.
