Бич измывается. Пусть! —В сердце моем обезглавленыЖалость. И нежность. И грусть.26 июня 1923* * *До поезда одиннадцать минут…А я хочу на ласковый Стакуден,Где лампы свет лазурно-изумруден,Где только Ты и краткий наш уют…Минутной стрелки выпрямленный жгутПовис над сердцем моим грозно.Хочу к Тебе, но стрелка шепчет: поздно —До поезда одиннадцать минут…1923* * *Мы все свершаем жуткий круг,Во тьме начертанный не нами.Лишь тот, кто легок и упруг,Пройдет, не сломленный годами.О, будь же легкой, как крыло,Упругой будь, как сгибы стали,Чтоб ты сгорать могла светло,Когда зажгутся наши дали!..Кто?Заблудившись в крови, я никак не пойму,Кто нас бросил в бездонную тьму?И за что мы — вдали от родимой земли,Где мятежные молнии нас оплели,И зачем наших буйных надежд кораблиВ безнадежность плыли, уплыли?Опустись в глубину проклинающих дум!Как метель, как буран, как самум,Острой пеной взрывая покорное дно,В ней горит не сгорая проклятье одно:…Полюби эту тьму. Все равно, все равно —Ничего вам свершить не дано!..И, забыв свой порыв, свою горечь, свой гнев,На бездольных кострах отгорев,В злую ночь, где хохочет невидимый враг,Мы несем свой обугленный муками стяг,И… никак не поймем, не поймем мы никак —Кто нас бросил в заплаканный мрак!1923* * *Огневыми цветами осыпалиЭтот памятник горестный Вы,Не склонившие в пыль головыНа Кубани, в Крыму и в Галлиполи.Чашу горьких лишений до днаВы, живые, Вы, гордые, выпилиИ не бросили чаши… В ГаллиполиЗасияла бессмертьем она.Что для вечности временность гибели?Пусть разбит Ваш последний очаг —Крестоносного ордена стягРеет в сердце, как реял в Галлиполи.Вспыхнет солнечно-черная даль,И вернетесь Вы, где бы Вы ни были,Под знамена… И камни ГаллиполиОтнесете в Москву, как скрижаль.* * *Придут другие. Они не вспомнятНи боли нашей, ни потерь,В уюты наши девичьих комнатТолкнут испуганную дверь.Им будут чужды немые строкиНаивных выцветших страниц,Обоев пыльных рисунок строгий,Безмолвный ряд забытых лиц.
