Достопамятная жизнь девицы Клариссы Гарлов

Въ то время, когда предм?тъ моего сердца н?сколько успокоился; то я удалился на н?сколько минутъ ради моего спокойствія, дабы исполнить данное мною теб? об?щаніе. Ни какой погони не было; и я тебя ув?ряю, что нимало онаго не опасался, хотя надлежало притворно страшиться, дабы то внушить въ мысли моей любезной.

В?рь дражайшій другъ, что во всю мою жизнь не чувствовалъ я столь совершенной радости. Но позволь мн? на единую минуту взглянуть на то, что теперь произходитъ не лишился ли бы я на в?ки такого ангела?

Ахъ! н?тъ прости моимъ безпокойствіямъ; она находится въ ближайшемъ отъ меня поко?. Она пребудетъ моею! и моею на всегда.

,,О восхищеніе! сердце мое, будучи угн?таемо радостію, и любовію старается открыть себ? проходъ, дабы войти въ ея н?дро!,,

Я зналъ, что вс? обороты глупой фамиліи были такими машинами, которыя двигались въ мою пользу. Я теб? уже сказалъ, что они вс? работали для меня такъ, какъ т? презрительные кроты, которые роются подъ землею; и сл?п?е еще ихъ; поелику они д?йствовали къ моей выгод?, сами того не зная. Я былъ начальникомъ вс?хъ ихъ движеній которыя толико соображались со злостію ихъ сердецъ, дабы ув?рить ихъ, что въ семъ состояла собственная ихъ воля.

Но для чего говорить, что моя радость совершенна? Н?тъ, н?тъ она уменьшилась оскорбленіями моея гордости… Возможно ли снести то мн?ніе, что я бол?е обязанъ гоненіямъ ея родственниковъ, нежели ея ко мн? склонности, или по меншей м?р? преимуществу о сей то неизв?стности я еще печалюсь! но я хочу оставить сіе мн?ніе. Естьли я бол?е буду предаваться оному, то оно дорого будетъ стоить сей обожанія достойной д?виц?. Станемъ веселиться; что она уже прешла опред?ленныя границы; возвращеніе сд?лалось ей совершенно невозможнымъ, что сл?дуя по т?мъ м?рамъ, которыя я предпринялъ, ея непоколебимыя гонители почитаютъ ея б?гство произвольнымъ; и естьлибъ я сомн?вался о ея любви; то подвергъ бы ее толико же разительнымъ опытамъ разборчиваго ея вкуса, какъ и лестнымъ для моей гордости; ибо безъ всякой трудности я теб? въ томъ признаюсь: естьлибъ я былъ ув?ренъ, что хотя мал?йшая неизв?стность во внутренности ея сердца остается въ разсужденіи того преимущества, которымъ она мн? обязана; то поступилъ бы съ нею безъ всякаго сожал?нія.

Во вторникъ на разсв?т?.

Я возвращаюсь на крыльяхъ любви къ стопамъ моей любезной, которыя составляютъ для меня блистательн?йшій престолъ во вселенной. Я судилъ по ея движеніямъ, что она встала уже съ своей постели. Что же до меня касается; то сколько ни старался; но не могъ въ полтора часа сомкнуть глазъ. Кажется, что я весьма высоко говорю о той матеріи когда им?ю нужду употребить столь низкія выраженія.

Но во всю дорогу, и по нашемъ прибытіи, для чегожъ дражайшая Клариса! ни чего инаго я отъ тебя не слышу, кром? вздоховъ и знаковъ прискорбія? Будучи угн?таема несправедливымъ гоненіемъ, угрожаема ужаснымъ принужденіемъ, и толико погружена въ печаль по благополучномъ освобожденіи! Берегись… берегись… въ ревнивомъ сердц? любовь храмъ теб? созидаетъ.

Однако надлежитъ н?что уступить первымъ зам?шательствамъ ея состоянія. Когда она привыкнетъ н?сколько къ обстоятельствамъ, и увидитъ меня совершенно преданнаго всей ея власти; то благодарность принудитъ ее сд?лать н?кое различіе, безъ сомн?нія, между темницей, изъ которой она удалилась, и полученною свободою, которою станетъ наслаждатся.

Она идетъ! Она идетъ. Солнце восходитъ, дабы ее сопровождать. Вс? мои недов?рчивости изчезаютъ при ея приближеніи, такъ какъ мракъ ночи при восход? солнца. Прощай, Белфордъ! Естьли достигнешь ты хотя до половины токмо моего благополучія; то будешь, посл? меня, щастлив?йшимъ изъ вс?хъ челов?ковъ.

Письмо XСV.

КЛАРИССА ГАРЛОВЪ, къ АНН? ГОВЕ.

Въ среду 11 Апр?ля.

Я начинаю опять продолжать печальную свою исторію.

И такъ когда влекома я была даже до самой коляски; то конечно трудно бы ему было посадить меня во оную, естьлибъ не воспользовался онъ моимъ ужасомъ, ухватя меня об?ими руками. Въ самую ту минуту, лошади поскакали во весь опоръ, и остановились въ Сент-Албан?, куда мы прибыли при наступленіи ночи.

Во время пути, я н?сколько разъ приходила въ безпамятство. Я неоднократно возводила глаза мои и руки къ небу, прося отъ онаго помощи. Боже милостивой! будь моимъ защитителемъ, часто я вопіяла. Я ли ето? Возможно ли! Потоки слезъ безпрестанно лице мое орошали: и ст?сненное мое сердце изпускало вздохи столь же принужденные, каково было и б?гство мое.

Ужасное различіе въ вид? и разговорахъ презрительнаго челов?ка, которой очевидно торжествовалъ при усп?хахъ своихъ хитростей, и которой въ восхищеніи своея радости, оказывалъ мн? вс? т? уваженія, которыя можетъ быть онъ н?сколько разъ повторялъ въ подобныхъ симъ случаяхъ. Однако почтеніе не со вс?мъ его оставило при такихъ восхищеніяхъ. Лошади казалось лет?ли на подобіе молніи. Я прим?тила, что понуждали къ тому довольно верховыхъ; дабы повидимому перебить наши сл?ды. Я также обманулась, естьли многіе другіе конные люди, которыхъ я вид?ла поперем?нно скачущихъ по об?имъ сторонамъ кареты, и которые однако казались отличны отъ его служителей, но были новыми нашими провожателями, которыхъ онъ разставилъ по дорог?. Но онъ притворился, будто ихъ не прим?тилъ; и не смотря на вс? его ласкательства, я такъ негодовала и печалилась, что ни о чемъ его не спрашивала.

Представь себ?, любезная моя, въ какихъ находилась я размышленіяхъ, выходя изъ коляски, не им?я при себ? ни одной д?вицы, ни другаго платья кром? того, которое на мн? было, и которое столь мало соотв?тствовало толико продолжительному путешествію; не им?я чепчика, повязавши простымъ платкомъ свою шею, будучи уже смертельно утомлена, и им?я разумъ бол?е т?ла отягченной! Лошади столь покрыты были п?ною, что вс? находящіяся на постояломъ двор? люди, видя меня изъ кареты выходящую одну съ мущиною, конечно меня почли за н?кую молодую вертопрашку, уб?жавшею отъ своей фамиліи. Я прим?тила оное по ихъ удивленію, перешептываніямъ, и любопытству, которое ихъ привлекало одного посл? другаго, дабы изъ близи меня вид?ть. Хозяюшка сего дома, у которой я просила особливой горницы, видя меня лишающуюся чувствъ, подавала мн? различную помощь; потомъ я ее просила оставить меня одну хотя на полчаса. Я чувствовала, что сердце мое находилось въ такомъ состояніи отъ коего могла бы лишиться жизни; естьлибъ начала собол?зновать о потер?. Какъ скоро сія женщина меня оставила; то затворивши двери, бросилась я въ кресла, облилася потоками слезъ, и оными облегчила отягченное свое сердце.

Г. Ловеласъ прислалъ ко мн?, прежде нежели я того желала, ту же женщину, которая усильно меня просила съ своей стороны, позволить ко мн? придти моему брату, или сойти внизъ съ нею… Онъ ей сказалъ, что я его сестра, и что онъ меня увезъ, противъ моей склонности и чаянія изъ дому одного пріятеля, у котораго я прожила всю зиму, дабы прервать то бракосочетаніе, на которое я склонилась безъ согласія моей фамиліи; и что не давши мн? времени взять дорожнаго платье, я на него была сердита. И такъ, любезная моя, твоя чистая и искренн?йшая пріятельница включена была въ смыслъ сей сказки, которая, поистинн?, весьма для меня была прилична, т?мъ бол?е, что не им?вши н?сколько времени силы говорить и смотр?ть, своею молчаливостію и пораженіемъ ясно изъявляла досаду. Я скор?е согласилась сойти въ нижній залъ, нежели принять его въ томъ поко?, въ коемъ я препроводила ночь. Хозяюшка меня туда проводила, онъ подошелъ ко мн? съ великимъ почтеніемъ, но съ такою учтивостію, которая превосходила братнюю, даже и въ такихъ случаяхъ, въ которыхъ братья стараются оказывать оную.