Письмо CXXIX.
Я приступаю, моя любезная, къ запрещенію твоей матери. Часто по немъ упоминала, но какъ будто съ торопливостію, ибо я до сегоднишняго письма не см?ла пов?рить самой себ?, чувствуя, что сужденіе мое будетъ противно исполненію.
Ты не хочешь, чтобы я трудилась уб?ждать тебя въ оставленіи нашей переписки. Ты ув?домляешь меня, что Г. Гикманъ весьма милостиво ее одобряетъ и желаетъ, что бы она шла черезъ его руки; но етого недовольно для моего совершеннаго успокоенія.
Я весьма дурной сов?стный судья и удовольствіе, съ которымъ я пишу къ теб?, можетъ придать мн? много пристрастія къ моимъ желаніямъ. Естьли бы я не опасалась обидить твою откровенность и чистосердечіе моими околичностями, я бы покусилась предложить теб? одно средство, которое оставляю на твое благоразсужденіе. Не возможно ли будетъ писать мн? къ теб?, для сохраненія. столь сладостнаго для меня ут?шенія, а отъ тебя получать, смотря по обстоятельствамъ, иногда отв?тъ, не только подъ надписью Г. Гикмана, но даже его перомъ, что бы приводить меня къ истинн?, когда отъ нее удаляюсь, подтверждать мои мн?нія, когда я хорошо думаю, и разр?шать мои сомн?нія. Такая помощь дастъ мн? больше дов?ренности къ вступленію въ темный путь вновь мн? открывающійся; ибо я не буду щитать себя столько нещастною, естьли могу сохранить твое уваженіе, не смотря на несправедливость моихъ хулителей, и на вс? новыя б?дствія, мн? угрожающія.
Д?йствительно, моя любезная, я не знаю какъ мн? приняться за то, что бы не писать къ теб?. У меня н?тъ другаго упражненія и увеселенія. Когда не къ кому будетъ отсылать мои письма, и тогда я должна буду употреблять перо мое. Ты знаешь, сколько я восхищаюсь выгодами класть на бумагу все, что со мной ни случается; д?йствія, размышленія: я думаю, что въ томъ состоитъ средство употреблять настоящее въ пользу будущаго. Сверьхъ того, что сіе упражненіе выправляетъ слогъ, и пріучаетъ къ объясненію мысли; всякому случается забыть хорошую мысль посл? долгаго размышленія, или доброе р?шеніе, потому, что он? изгоняются изъ памяти посл?дующими сужденіями, которые часто не стоятъ первыхъ. Но когда я принимаюсь предписывать то, что хочу д?лать, или что сд?лала, д?йствіе, или р?шеніе остается у меня передъ глазами и все бол?е меня привлекаетъ отвергать его, или исправлять. Въ семъ полагаю я н?который родъ условія, сд?ланнаго самой съ собою, и которое, бывъ укр?пленно моею рукою, д?лается правиломъ моему поведенію и обязательствомъ для будущаго времени.
И такъ, я желаю къ теб? писать, естьли можно, безъ оскорбленія; не только склонность моя къ тому привлекаетъ, но и перомъ оживляется, когда я им?ю предм?томъ такого друга, которому я стараюсь нравиться.
Естьли твоя матушка позволяетъ нашу переписку съ т?мъ, что бы показывать ей наши письма, и естьли осталось то одно средство къ ея удовлетворенію, чтожъ труднаго покориться такому предписанію? Какъ ты думаешь? Приметъ ли она такое сообщеніе безъ препятствій? Когда бы я вид?ла мал?йшей поводъ къ примиренію съ моимъ с?мействомъ, я бы не опасалась оскорбить мою гордость, и желала бы открыть, какимъ образомъ была я обманута. Напротивъ, какъ скоро я оставила Г. Ловеласа, тотчасъ бы сообщила все мое приключеніе твоей матери и моимъ родственникамъ, когда бы прим?тила въ нихъ такую щастливую перем?ну. Собственная моя честь и удовлетвореніе ихъ, равном?рно бы меня къ тому побудили.
Но я не им?ю сей надежды, къ чему послужитъ объявленіе тогдашней упорности моей въ сл?дованіи за г. Ловеласомъ, и вс?хъ хитростей, которыми онъ усп?лъ меня настращать? Матушка твоя дала уразум?ть, что пріятели мои требуютъ моего безотговорочнаго возвращенія и безъ всякихъ условій, что бы располагать мною самовластно. Естьли въ разсуждеиіи сего я покажу мое колебаніе; мой братъ, вм?сто сохраненія тайны, будетъ явно торжествовать надъ моимъ признаніемъ. Воображая гордость Г. Ловеласа, который обижается даже сожал?ніемъ моимъ, что я за нимъ посл?довала, и думаетъ, что я бы иначе не изб?гла супружества съ Сольмсомъ, я им?ю причину опасаться, что бы онъ въ такомъ случа? не поступилъ со мной гнусн?йшимъ образомъ. И такъ, доведенная нуждаться въ уб?жищ? и покровительств?, я бы сд?лалась предм?томъ публичнаго посм?янія, и принесла бы величайшій стыдъ женскому полу, потому, что любовь посл?дуемая бракомъ легче извиняется, нежели предвид?нныя ошибки.
Въ случа?, естьли матушка твоя согласиться сохранять за тайну наши письма, то не теряя времени покажи ей вс?. Когда мое прошедшее поведеніе не заслуживаетъ ея ненависти и прозр?нія, можетъ быть я пріобр?ту еще помощь ея сов?товъ вм?ст? съ твоими; и естьли впредъ сд?лаю проступокъ самопроизвольный, то признаюсь, что я навсегда недостойна твоего и ея уваженія.
Ты говоришь о отягченіи моего разума и пера, когда письма будутъ читаны твоей матерью, а забываешь, что уже и то и другое весьма отягчены; и ты весьма дурно судишь о своей матери, когда щитаешь ее способною д?лать пристрастныя истолкованія. Мы не можемъ сомн?ваться, ни ты, ни я, что бы она не взяла мою сторону, естьли бы сама съ собою сов?товалась. Я такого же мн?нія о дяд? моемъ Антонин?. Мое снисхожденіе простирается еще дал?е; ибо я иногда думаю, что естьли бы братъ мой и сестра были ув?рены, что они меня довольно очернили въ мысляхъ дядьевъ моихъ, и что имъ нечего опасаться со стороны корыстолюбія, то хотя бы они и не желали моего примиренія, однако можетъ быть не пріятствовали бы бол?е; а особливо естьли бы я сд?лала какія нибудь малыя жертвы въ пользу ихъ; и я тому бы не противилась, естьли бы была въ желаемой независимости. Ты знаешь, что я всегда не иначе уважала св?тскія пріобр?тенія, и зав?щаніе моего д?да, какъ для выгоднаго состоянія, что бы сл?довать моимъ склонностямъ. Естьли я не буду им?ть сей власти, надобно будетъ превозмогать свои склонности, и жить, такъ какъ теперь живу.
Но возвратимся къ нашему разговору; испытай, моя любезная, позволитъ ли матушка твоя переписку, читая наши письма? Естьли она и на то не согласится, то сколь корыстна будетъ моя дружба, естьли я стану пріобр?тать свое удовольствіе ц?ной твоей должности!
Мн? остается сказать н?сколько словъ о вольныхъ выговорахъ, которыми письмо это наполненно. Я ласкаюсь, что ты мн? ихъ простишь, потому, что мало дружествъ есть на такихъ основаніяхъ, какъ наше, то есть, на взаимномъ прав? сказывать другъ другу наши погр?шности, и на дов?ренности, что такіе предохраненія будутъ приняты съ благодарностію, сл?дуя сему правилу, что пріятн?е и почтенн?е быть исправляемому отъ друга, нежели подвергать себя охужденію и посм?янію публики, сл?пымъ упорствомъ въ заблужденіи.
Но я ув?рена, что теб? не нужно повторять законы нашей дружбы, ни уб?ждать въ взаимномъ наблюденіи ихъ съ величайшею строгостію, чтобы въ твою очередь не щадить моихъ погр?шностей и дурачествъ.
Кл. Гарловъ.
П. П. Я располагалась, что бы въ трехъ моихъ предсл?дующихъ письмахъ, не говорить о своихъ д?лахъ, естьли будетъ можно. Я нам?рена еще къ теб? однажды написать, для ув?домленія о моемъ положеніи; но позволь, моя любезная, что бы сіе об?щаемое письмо, и отв?тъ твой съ твоими мн?ніями, составляли посл?днюю нашу переписку, пока запрещеніе не уничтожится.
Я страшусь, моя любезная, такъ, я страшусь, что бы нещастныя сл?дствія моей судьбы не заставили меня ввергнуться въ заблужденія, и въ низкія чувствованія малыхъ душъ; однимъ словомъ, что бы не принудили меня удалиться отъ прямаго пути истинны, въ которой я полагала мою славу; но будь ув?рена, для самой себя и для уменшенія безпокойства твоей матери отъ нашей переписки, что естлибы мн? случилось впасть въ такую погр?шность, я бы никакъ не упорствовала въ моемъ заблужденіи, немедл?нно бы приб?гла къ раскаянію, и старалась бы возвратить потерянное сокровище, опасаясь, что бы погр?шность не превратилась въ обыкновеніе.
Прозбы Госпожи Сорлингсъ принудили меня отсрочить отъ?здъ мой на н?сколько дней. Онъ былъ назначенъ въ сл?дующій понед?льникъ, какъ я теб? объясню въ первомъ моемъ письм?, которое уже начато,
