но нашедши нечаянной случай для теперешняго, я р?шилась его къ теб? отправить.
Письмо CXXX.
Матушка не принимаетъ, моя любезная, нашего предложенія, которое я отъ себя ей открыла; но Гарловы (прости мн? сіе выраженіе) овлад?ли совершенно ея умомъ. Она мн? сказала, что это моя выдумка, что бы ее привлечь на твою сторону противъ всего семейства; но трудно будетъ ее уловить въ с?ти.
Не беспокойся много объ насъ, я тебя прошу; мы опять съ ней скоро поладимъ. То ссора, то миръ: это старая привычка, которая началась прежде твоего знакомства.
Однакожъ я теб? приношу искренную благодарность за каждую строчку твоихъ посл?днихъ трехъ писемъ, которыя я нам?рена перечитывать, какъ скоро огонь мой вспыхнуть захочетъ. Я скажу теб? безъ притворства, что мн? невкусно было съ начала; но каждой разъ, когда вновь перечитываю, чувствую умноженіе моей къ теб? н?жности и почитанія, естьли то можно.
Впрочемъ я им?ю передъ тобою одну выгоду, которую сохраню въ томъ письм? и во вс?хъ посл?дующихъ; то есть, что моей откровенности не нужно извиненіе, хотя я теб? говорить буду съ равною вольностію. Сію разность я приписываю тихости твоего нрава, и моей скорости, о которой мимоходомъ я сд?лаю н?которыя размышленія. Надобно сказать теб? однажды мое мн?ніе о томъ и о другомъ. Ты ув?рена, моя любезная, что кротость не порокъ въ женщин?, а я утверждаю, что жаръ ум?ренный и у м?ста употребляемый, также не порокъ. Впрочемъ, такія похвалы съ об?ихъ сторонъ значатъ, что мы не можемъ и не желаемъ можетъ быть препятствовать нашимъ склонностямъ. Ты не им?етъ свободы оставить свой нравъ, такъ какъ и я. Намъ об?имъ потребно бы къ тому было насильствіе. И такъ, каждая изъ насъ одобряя съ своей стороны то, что ей сродно, мы претворяемъ необходимость въ доброд?тель; но я зам?чу, что изъ нашихъ нравовъ, естьли бы они были въ точности изображены, мой оказался бы естественн?е. Прекрасная живопись требуетъ равном?рно св?та и т?ней. Правда, твоя картина была бы окружена такимъ блескомъ и такою славою, что осл?пляла бы вс?хъ взоры; но она отняла бы надежду у подражателей. О! моя любезная; пусть кротость твоя не подвергнетъ тебя злости св?та, который неспособенъ чувствовать ц?ны твоей! Что касается до меня, моя безпокойность удаляетъ отъ меня вс?хъ, которые хот?ли бы мн? вредить, и я такъ собой довольна, что признавая даже непріятность моего нрава, я бы не желала пом?няться на твой.
Я сочла бы себя не простительною отворить ротъ для прекословія матушк?, естьли бы им?ла д?ло съ такимъ нравомъ, каковъ твой. Правда есть непріятель притворства. Я берегу, моя любезная, похвалы мои для нравовъ открытыхъ и благородныхъ. Естьлибы каждый им?лъ подобную см?лость, то есть, хулить что стоитъ порицанія, и хвалить, что достойно похвалы, можно бы думать, что за недостаткомъ правилъ и уб?жденія, стыдъ исправилъ бы св?тъ, и чрезъ два или три покол?нія увид?ли бы можетъ быть, что стыдъ ввелъ бы правило. Не спрашивай у меня, моя любезная, на кого я устремляю такое размышленіе; я тебя боюсь, почти столькоже какъ и люблю.
Однакожъ ничто не можетъ удержать меня доказать теб? новымъ прим?ромъ, что одн? благородныя души заслуживаютъ сл?пое и беспрекословное повиновеніе. Правда, какъ я сказала, есть непріятель лицем?рія.
Г. Гикманъ, по твоему мн?нію, челов?къ скромной; но скромность им?етъ также свои не выгоды. Скоро, моя любезная, мы разсмотримъ все, что ты ни говоришь объ етомъ честномъ скромник?. Онъ не пропустилъ вручить мн? посл?днее твое письмо въ собственныя мои руки, съ нижайшимъ поклономъ и съ видомъ весьма довольнымъ. Къ нещастію этотъ радостный видъ его еще не прошелъ, какъ матушка, вошедши вдругъ, прим?тила равном?рно и удовольствіе его и движеніе, которое я зд?лала, что бы спрятать бумагу за шею. Она не обманулась въ своихъ догадкахъ. Когда гн?въ бываетъ удаченъ н?которымъ людямъ, то они всегда гн?ваются, или ищутъ случай огорчиться. Хорошо! Г. Гикманъ; хорошо! Анюта; еще письмо, которое осм?ливаются принесть и принимать! Тутъ то, твой скромный челов?къ изм?нилъ себ? своимъ зам?шательствомъ и неперывными р?чами. Онъ не зналъ что д?лать, выдти ли и оставить меня разд?латься съ матушкой, или остаться и защищать меня въ сраженіи. Я презр?ла приб?гнуть ко лжи: матушка вышла съ шумомъ, а я приближилась къ окну для прочтенія письма, оставя Г. Гикману полную волю острить зубы свои на пальцахъ.
Прочитавши письмо твое, я пошла см?ло къ матушк?. Я ей пересказала твои великодушныя нам?ренія, и желанія сообразоваться съ ея волею. Условіе твое я предложила отъ себя. Все отвергнуто. Она мн? сказала, что не сомн?вается, что бы не было прекрасныхъ картинъ въ воображеніи двухъ молодыхъ тварей, у которыхъ больше ума, нежели благоразумія. Вм?сто того, что бы тронуться твоимъ великодушіемъ, она бол?е утвердилась въ своемъ мн?ніи. Она мн? повторила свое приказаніе и позволила писать къ теб? только для того, что бы о томъ ув?домить. Сіе р?шеніе, говорила она, не перем?нится, пока ты совс?мъ не помиришься съ своими родителями; что она въ томъ обязалась, и что над?ется на мое послушаніе.
Къ щастію я припомнила твои упреки, и взяла на себя, хотя и оскорбленный, но покорный видъ, но я теб? обьявляю, моя любезная, что пока я возмогу свид?тельствовать сама въ себ? непорочности моихъ нам?реній, и буду ув?рена въ ожиданіи добрыхъ сл?дствій отъ нашей переписки; пока въ моей памяти будетъ, что ето запрещеніе происходитъ изъ одного источника вс?хъ твоихъ нещастій; пока я буду знать, какъ теперь знаю, что не ты виною непримиримости твоихъ пріятелей, и что ты имъ д?лала весьма честныя предложенія; то, несмотря на уваженіе мое къ твоимъ сов?тамъ и наставленіямъ, которыя во всякомъ другомъ случа? былибъ приличны, ни что мн? не воспрепятствуетъ въ упорномъ продолженіи нашей переписки и въ требованіи отъ тебя такихъ же подробностей, какъ будто бы запрещенія не было.
Въ сіи выраженія нимало не входитъ досада, или превратность. Я не могу изьяснить, сколько мое сердце соучаствуетъ въ твоемъ положеніи. Однимъ словомъ; ты должна позволить мн? мыслить, что, ежели письма мои могутъ доставить мн? щастіе быть теб? хоть мало полезными, то запрещеніе моей матери не столько будетъ оправдано, какъ постоянство мое въ переписк?.
Однакожъ, для удовлетворенія твоего, сколько мн? возможно, я лишу себя отъ части сего драгоц?ннаго удовольствія. И между временемъ непозволеннымъ, ограничу свои отв?ты только т?ми случаями, въ которыхъ они покажутся необходимыми для правилъ моей дружбы.
Выдумка употреблять руку Гикмана, для меня такая западня, въ которую я не такъ скоро упаду. Вотъ, моя любезная, уловки твоего скромнаго челов?ка! А какъ ты любишь скромность въ мущинахъ, я буду стараться держать его въ должномъ почтеніи, что бы сохранить ему твое уваженіе. Любезная моя Кларисса нам?рена сд?лать его для меня нужнымъ. Несмотря на твою разборчивость, переписка пойдетъ своимъ чередомъ; я тебя въ томъ ув?ряю; и такъ предложеніе твое въ пользу Гикмана д?лается безполезнымъ. Сказать ли теб?? Мн? кажется, что для него довольно чести такъ часто быть упомянуту въ нашихъ письмахъ. Довольно дов?ренности, которую мы будемъ продолжать къ нему, что бы его заставить ходить подымая голову и выставлять драгоц?нный перстень, протягивая свою б?лую руку. Онъ не пропуститъ случая, что бы не уважить свои услуги, въ которыхъ онъ полагаетъ свою славу, и что бы не объяснить свою неусыпность, в?рность, выдумки для сохраненія нашей тайны, свои извиненія и несогласія съ матушкой, и тысячу другихъ вещей, которыя онъ искусно свяжетъ вм?ст?. Сверьхъ того не будетъ ли онъ им?ть повода бол?е прежняго волочиться за
Но допускать его въ кабинетъ мой между четырехъ глазъ, такъ часто какъ я писать къ теб? хочу; чтобъ я только водила его перомъ; какъ между т?мъ матушка будетъ полагать, что я начинаю къ нему привязываться не на шутку; и сд?лать его обладателемъ не только моихъ чувствованій, но даже моего сердца, когда я къ теб? пишу; н?тъ, моя любезная, того не будетъ. Естьли бы я вышла за перваго челов?ка въ Англіи, то не сд?лала бы ему чести сообщеніемъ моихъ переписокъ. Н?тъ, н?тъ, для какого нибудь Гикмана довольно величаться званіемъ нашего пов?реннаго, и вид?ть на надписяхъ имя свое. Не беспокойся о немъ, со всею скромностію, онъ будетъ ум?ть воспользоваться такими титлами.
